Сержант Джереми Перри сложил два и два намного быстрее. Он упал, пропуская над головой первую длинную очередь. Как только пули пролетели, он подхватился и побежал вдоль стены к грузовикам. Всё равно ни в какую другую сторону бежать смысла не было. Мысль у него осталась одна – забрать с собой хотя бы одного фашиста, пока его самого не убили. И он сделал это. Взял булыжник и метнул его в кузов ближайшей машины. Прежде, чем пулемётная очередь перерезала ему ноги, он услышал лязг удар по стальному шлему. Истекая кровью, он думал о том, что солдату полагается умирать как-то иначе.
Лейтенант Ирвин Гришэм видел, как упал его сержант, на котором скрестились трассы пулемётов. Он дёрнулся в одну сторону, потом в другую, но был убит раньше, чем успел куда-то отбежать. Почему-то он считал, что первыми скосят офицеров, и успел пожалеть только о том, что не успел отдать подходящий приказ.
Хилл, Кертис и Мартин выполнили своё обещание. Как только началась стрельба, они схватили старшего лейтенанта Дороти Хопкинс и подсадили её на стену. Потом взялись за другую медсестру, но пулемётчики заметили попытку побега. Два расчёта прекратили поливать лужайку длинными очередями и сосредточили огонь на навесе и фигурках возле него. Все трое мужчин стояли вертикально и почти неподвижно, и умерли сразу. Медсестра, которую они подсаживали, прожила немногим дольше их – пули пробили ей грудь. Хопкинс почти перебралась за стену, но была ранена в бёдра и лодыжки. Она сорвалась и упала рядом с теми, кто пытался спасти её, а сейчас смотрели остекленевшими глазами в небо.
Подполковник Уильям Лонг давно смирился с собственной смертью. Он служил в армии достаточно долго и знал, что киношные образы исключительно ошибочны. Люди не отлетают под ударами пуль и не делают театральных жестов. Они просто теряют силу и падают. Он просто почувствовал, будто какие-то его части перестали существовать, словно между коленями и землей ничего не было. Только ощущение удара, когда щека коснулась земли, и всё закончилось.
Майор Джордж Барндоллар упал рядом с ним почти одновременно. Его первым порывом было разорвать дистанцию, но на это не было времени – да и не могло быть. Он едва успел развернуться, как несколько пуль поразили его в голову. Он умер раньше, чем ударился оземь.
Капрал Ларсон надеялся, что немецкие стрелки не сумеют правильно списать расход патронов и попадут под трибунал. Как ротный писарь, он считал это достаточным отмщением, так как слышал, что немецкая армия очень строго относится к таким вещам. И уже падая навзничь, он полностью в этом уверился.
Рядовой Колин Грин не догадывался о мыслях Ларсона. Но был совершенно убеждён, что фашисты заплатят за сегодняшнее. Что американские вооруженные силы отметят этот день и никогда не перестанут искать виновных. Он вспомнил день, когда ему оперировали вросший ноготь на пальце ноги. Во флотском госпитале в Старой Майне одна из медсестёр была из апачей, и ему в память запала её жизнерадостная волчья улыбка. Прежде, чем его поглотила тьма, перед внутренним взглядом сверкнула эта улыбка.
Ефрейтор Соломон Яблонский никогда не строил иллюзий по поводу своих шансов уцелеть в плену. Вопрос был не в том, убьют ли его, а в том, когда и как. Армия предложила ему обманные жетоны, по которым он числился бы как Сэмюэль Йейтс, член епископальной церкви, но он отказался от них и носил собственные, со своим именем и звездой Давида. Над лагерем раздался его ответ на пулемётный огонь:
Соломон Яблонский умер, восхваляя своего бога и прося его благословения для товарищей, умерших вместе с ним.
Ефрейтор Джаспер Робсон почти добрался до выбранного укрытия. Почти. Оставалась всего пара метров, когда несколько пуль пробили его спину. Он упал, стараясь проползти этот последний отрезок на локтях, но его силы иссякли. Умирая, он с ехидством пожалел немцев – теперь они обрели вечных кровных врагов в лице всего населения Аппалачей.
Чего не хватало лейтенанту Джейку Фуллеру, так это его танка. Даже при том, что "Шерманы" оказались бессильны против больших и тяжелобронированных "Тигров", всего один "Шерман" и пять человек могли поменять всё к лучшему. Он видел, как под огнём пулемётов уменьшается толпа пленных американцев, и побежал вдоль ближайшей каменной стены. Не в надежде выжить, а всего лишь затруднить работу немецких стрелков. На бегу он ощутил непонятные глухие удары в бок и увидел, что "Старая жестянка" ждёт его.