Полоса приближалась. Лобовое стекло почернело от сгоревшего моторного масла, запах пламени лез в ноздри. Двигатель потерял мощность, аварийная посадка стала неизбежной. Она привстала и попыталась сдвинуть фонарь, чтобы быть наготове и сразу выскочить как можно быстрее. Он не поддавался.
— Чёртовы фашисты! Ведь отлетали на сегодня! И я уже собиралась завалиться в постель!
Ее негодующий крик совпал с сотрясением от жесткой посадки. Истребитель плюхнулся на полосу и юзом поехал по ней. От удара Лиля почувствовала головокружение, потом её бросило на прицел. Осев в кресло, она почувствовала, как по лицу бежит кровь. "Як" замедлился достаточно, чтобы врыться законцовкой крыла в землю, самолёт развернуло.
Сделать она ничего не могла. Фонарь заклинен, не выбраться. От двигателя стремительно распространялся огонь. У деревянной конструкции были свои преимущества, но как только она загоралась, пламя быстро охватывало всё. Фашисты знали об этом, и применяли осколочно-зажигательные боеприпасы.
В конечном счете "Як" остановился, немного скособочившись с полосы. Дёрнулся, как будто собирался кувыркнуться, но осел обратно. Лиля услышала протяжный хлопок крыльевых баков. Они почти опустели, но остатков паров топлива в них хватило, чтобы по краям кабины встало пламя. Она оказалась в огненной ловушке и инстинктивно вздёрнула тяжёлый воротник кожаной куртки, хотя понимала, что положение безнадежно. Ей уже приходилось слышать крики заживо сгорающих в самолёте пилотов, и на этот случай с ней всегда был револьвер. В кабине становилось жарко, дым тёк из всех щелей, и она потянулась к нагану.
Но раньше, чем Лиля его достала, "Як" дёрнулся ещё раз и завалился набок. Дополнительные баки лопнули. Прости, Миша. Всё.
Затем кабина как будто взорвалась вокруг неё.
— О боже, посмотрите что там творится!
Картина вокруг аэродрома № 108 и правда была насколько неописуемой, настолько и незабываемой. Черные дымные столбы от сбитых самолётов окружали базу, несколько тянулись прямо с её территории. Замечание "Огнёвки" было ни чем иным, как самоочевидным ответом.
— Всем самолётам прикрытия – садиться. Смотрите под ноги. Повсюду обломки, в основном от фашистов. Сбито 26, наши потери один P-47 сбитым и один аварийный Як-9 слева от основной полосы. Рядом с ним машины техпомощи. "Живец", имейте в виду, это "Белая роза". Доклада с места крушения пока не поступало.
— "Живец", садись первым, мы за тобой, — в голосе майора Янга звучали сочувствие и настороженность. Он понимал, что такое – или нечто похожее – рано или поздно случится. И от того, как будут развиваться последующие события, зависело множество стратегических решений.
Эдвардс оглянулся и отметил, что два "Тандерболта" идут с дымом и явно повреждены.
— Сэр, со всем уважением, первыми должны сесть "Огнёвка" и "Развратница Люси?". Что бы там ни произошло.
Ответом послужила уважительная тишина. Янг про себя надеялся, что всё хорошо.
— Добро. "Огнёвка" и "Развратница Люси?", садитесь и сразу освобождайте полосу для "Живца".
Эдвардс тренированно притёр самолёт на три точки. Проносясь мимо места посадки "Белой розы", он рассмотрел только несколько техничек – оливково-серых и бурых, сгрудившихся вокруг бензинового костра. Пламя было буйным. Авиационное топливо жадно пожирало деревянные обломки. Его едва не стошнило, когда на ум пришло, что он может обнаружить, когда добежит туда. Почерневший скрюченный труп или опалённое, всё ещё живое и кричащее тело?
Он загнал истребитель на стоянку, выключил как положено двигатель и вылез из кабины. Рядом сразу же затормозил джип. За рулём американской машины сидел Колдунов.
— Прыгай, довезу.
Эдвардс даже не подозревал за капитаном такие умения. Джип промчался вдоль полосы, петляя прямо между садящимися "Тандерболтами", и боком притёрся возле горящего "Яка". Огонь уже утихал, и можно было рассмотреть двигатель и металлический каркас кабины. Пустой. То, чего он больше всего боялся, не случилось.
— Лейтенант, она в скорой. Мы вытащили её.
Возле помятого и закопчённого джипа стояли два сержанта. Они записывали на досочке свои замечания, сравнивая предположения и практику. Эдвардс обратил внимание на их форму, увидев непонятные нашивки на рукавах. Там был морской котик, удерживающий на носу мяч. Возле медкареты тесно стояло несколько человек, собравшихся у носилок. Он сунулся было к ним, но его перехватили.