Вуд видел их. "Юнкерсы" набирали высоту уже в виду его боевого порядка. P-38 пронеслись мимо, разворачиваясь для атаки. Переделанные средние бомбардировщики днём не имели никаких шансов против настоящих истребителей. Он вертел головой, наблюдая, как "Лайтнинги" рвут противника, и в какой-то момент засёк густые белые полосы, вырвавшиеся из-под крыльев Ju.88. Русские истребители применяли ракеты, когда работали по наземным целям, но чтобы немцы решились использовать их в воздухе - такое он увидел впервые. Большого толку от них не было, самолёт легко уклонился едва заметным движением рулей. Внезапно по обшивке прогрохотали пули. Вуд быстро огляделся и судорожно сглотнул. Справа и слева появились несколько групп вражеских истребителей, по пять или шесть в каждой. Всего больше шести десятков.
К счастью, атака оказалась несогласованной. "Лайтнинги" и "Тандерболты" эскорта набросились на них, отвлекли и растащили в стороны по отдельным схваткам. Вуд поклялся себе, что больше никогда не позволит пилоту P-38 или P-47 покупать пиво из своего кармана. И задумался - ни один из немецких истребителей не мог в тот момент выстрелить по "Тёмному ангелу". Через секунду он понял, что произошло. Уклоняясь от ракет, он случайно влетел в сектор огня другого B-26. А следом он рассмотрел, что самолёты с крестатыми крыльями атакуют так свирепо, как никогда раньше.
- Колбасники лезут в ближний бой. Арти, проведи перекличку в экипаже.
Лейтенант Артур МакКрэри, второй пилот Вуда, начал вызывать всех по бортовой связи. Ответили все, кроме, по странной иронии судьбы, стрелка-радиста.
- Посмотри, что там с ним.
МакКрэри пошёл к посту стрелка. С ним всё было в порядке, просто он не заметил, что выскочил разъём внутренней связи. МакКрэри, разговаривая с ним, влез в люк и попытался зажать разъём, когда стрелок-радист от внезапного толчка слетел со своего насеста. Упав, он сбил второго пилота с ног, да так, что тот откатился к позициям бортовых стрелков и оказался прямо верхней башней. МакКрэри попробовал подняться, вцепившись в зубчатую обечайку, но едва он подтянулся, башня поехала вбок и прокатилась шестерёнками по его пальцам. Он закричал. Было видно только, что по кистям обильно стекает кровь, заливая резиновые коврики на палубе. Один из бортовых стрелков подхватил его и остановил кровотечение, перетянув руки.
- Всё в порядке, сэр. Кожа и мякоть порваны, но косточки целы.
МакКрэри оценил помощь и поддержку, но всё-таки ощущал некое похрустывание. А ещё он никогда не видел столько крови, просто не представлял, откуда её может столько натечь. И никогда не думал, что человеческая рука, в общем-то, довольно крепкая штука. Только отстранённо заметил, как много красного на его комбинезоне и на палубе. В этот момент "Тёмный ангел" качнулся ещё раз. Очередь немецкого истребителя ударила почти в середину фюзеляжа. Пока МакКрэри сообразил, что случилось, бортовой стрелок уже скорчился от боли на настиле. Тот, кто десятью секундами раньше помог ему с руками, сейчас сам лежал, раненый в спину.
- Сэр, возвращайтесь в кабину. Я к пулемёту.
Стрелок-радист перебежал к бортовой установке. Таковы был установленный порядок. Сначала управление, потом огневые позиции, и уже потом всё остальное. МакКрэри заковылял в нос, пытаясь отвлечься от растекающееся по рукам боли.
- Что произошло?
Вуд наблюдал за сражением, разворачивающимся вокруг. Ни разу он не видел, чтобы немецкие истребители атаковали так отчаянно. Некоторые больше напоминали бешеных собак, настолько безрассудно они бросались наперерез строю B-26. Вуд видел, как один FW.190 пошёл на "Мародёра" прямо в лоб, не обращая внимания на обстрел "Тандерболта" сзади. У корней крыльев сверкнуло белым, самолёт просто сложился в воздухе, но было слишком поздно. Бомбардировщик исчез в огромном огненном шаре - поток 20-мм снарядов поразил его крылья по всей площади. Зрелище было отрезвляющим. Обычно B-26 умирали долго и трудно, давая возможность экипажу спастись. "Бетти Бу" взорвалась вся и сразу. Ещё несколько самолётов были вынуждены резко маневрировать, чтобы избежать встречного тарана. Постоянные атаки мешали поддерживать сомкнутый строй. Вуд догадывался, почему. Немецкие лётчики-истребители понимали, что шанс сохранить авиабазы напрямую зависит от того, удастся ли им разбить плотный порядок бомбардировщиков.
- Выходим в начало боевого курса, - сказал по внутренней связи штурман-бомбардир. Критически важный отрезок. Следующие две минуты B-26 должны идти как по струнке, совершенно прямо, сохраняя высоту и скорость. Вокруг начали лопаться зенитные снаряды, но немецкие истребители, пытаясь прорваться к бомбардировщикам, не обращали на них внимания. Р-38 и P-47 в погоне за противником - тоже. Вуд затаил дыхание. Долгий полёт к цели почти закончился. Он видел авиабазу: взлётно-посадочные полосы, белеющие среди коричневато-зелёного моря русской равнины. Это был необычно выглядящий аэродром, с двумя параллельными ВПП и рулёжными дорожками между ними. Они располагались так, что ось указывала почти точно на северо-восток, на 45 градусов. B-26 заходили курсом 245, бомбы лягут сплошным ковром по центру.
Неожиданно, маячивший прямо перед ними FW.190 перевернулся через крыло и ринулся в лобовую атаку на "Тёмного ангела". Вуд почувствовал дрожь самолёта и понял - в них попали. Пушечный снаряд пробил бронестекло. Раньше он лопнул бы на нём, бесцельно растратив взрывную силу. Немцы для борьбы со слабозащищёнными русскими самолётами использовали тонкостенные фугасные снаряды. В них было много взрывчатки, но против тяжелобронированных американских машин они работали плохо[195]. Когда в Люфтваффе разобрались с вопросом, то заменили боеприпасы на бронебойные.
Вуд ощутил острую боль на лице и возле левого глаза. Он бегло взглянул на МакКрэри. Сноп мелких осколков от разорвавшегося внутри снаряда посёк второму пилоту всю левую сторону головы, кровь заливала кабину.
"Тёмный ангел" стал терять скорость - левый двигатель лишился тяги. По крылу побежало масло, но хотя бы сам мотор не загорелся. FW.190 упрямо шёл в лоб, и Вуд откинул предохранитель с гашетки курсовых пулемётов. Нажать её он не успел - поперёк курса метнулась тень. P-38 проскочил со снижением прямо перед ним, а потом снова показался впереди. У него было большое преимущество перед одномоторными истребителями - всё вооружение стояло единой, внушающей страх батареей. Он просто распилил "Фокке-Вульф" струёй огня из крупнокалиберных пулемётов, вдобавок приняв на себя попадания, которые вполне могли добить повреждённый бомбардировщик. 190-й был уничтожен, но и "Лайтнинг" загорелся. Пилот перевернул истребитель и выпал из него.
- Маленький выпрыгнул.
Он не знал, достигнет ли его предупреждение цели, но это было всё, что он мог сделать для спасшего его лётчика. Может быть, американский или русский истребитель прикроет, или внизу его подберут партизаны и доставят в безопасное место. Или он сам сумеет выбраться. Может быть. Вуд покосился вправо. МакКрэри, дёргая руками и ногами, сполз с кресла на пол кабины, зажав при этом педали и штурвальную колонку. Стрелок-радист вновь пришёл на помощь. Сумел освободить управление и вытащить второго пилота. Вот ведь, везде успевает сегодня.
- Тридцать секунд до сброса, - штурман-бомбардир удерживал самолёт на курсе. B-26 постоянно вздрагивал от разрывов зенитных снарядов поблизости. Вуду было известно эмпирическое правило. Если видишь - можно не беспокоиться. Если слышишь - рвануло поблизости. Если чувствуешь - ещё ближе. Если унюхал - совсем рядом. Кордитная вонь запершила в горле. Он ощутил, как распахнулись створки бомболюка и толчок от сброса бомб. Первые взрывы расцвели прямо посередине между двумя взлетно-посадочными полосами. Сначала он подумал о промахе, но множество вторичных вспышек внизу дали понять, что хотя бы одну стоянку они накрыли. Потом, когда остальные B-26 добавили свой груз, аэродром Саранск Северный скрылся в сплошной череде разрывов. После того, как все развернулись домой, Вуд обнаружил, что "Тёмный ангел" больше чем на сотню метров отстаёт от всей группы. Он добавил газ на уцелевшем двигателе, но всё равно продолжал отставать. Впереди, точно так же охромев, летели ещё два "Мародёра". Он покачал им крыльями и присоседился. Теперь, втроём, они хотя бы могли поддерживать друг друга огнём. Вокруг них кружили P-47, прикрывая от возможных атак. От Суровки их отделяло пятьсот километров. Очень долгий день, подумал Вуд.
195
Истребители ВВС РККА, в основном, имели смешанную металлодеревянную конструкцию. Поэтому попадание всего одного 20-мм фугасного снаряда часто приводило к серьёзным разрушениям - потере оперения, части или всего крыла, перелому несущих элементов фюзеляжа.