— Ты почему опаздываешь? Я уже волноваться начала! Мало ли что может произойти! А цветы ты купил? Я же звонила и предупреждала твою секретаршу! Что, не передала? Слушай, милый! Как ты таких людей на работе держишь? Поверь мне, она тебя когда-нибудь подставит, — значительно произнесла Татьяна.
Взяв Ермишкина под руку, она завела его в уже знакомый зал и предложила перекусить.
— Ты поешь, а то, может, у моей подруги не найдется ничего существенного.
Ермишкин сел за стол и, взяв хрустальный графинчик, налил себе и даме по рюмке коньяка.
— Ну, как всегда, за встречу, — произнес Ермишкин, залпом выпил и, смачно крякнув, потянулся за долькой лимона.
— Вот что люблю, то люблю, — произнес он и посмотрел на Татьяну.
— Можешь еще выпить, — предложила она.
Ермишкин налил полстакана коньяка и, закрыв от удовольствия глаза, опрокинул в себя.
— Ну, что у тебя нового? — повеселел Сергей Иванович.
Она стояла у зеркала и, надевая пальто, рассматривала себя. А Ермишкин мысленно сравнивал Татьяну с женой: «Тебе бы такую норковую шубку, как у жены! Ты бы смотрелась совсем по-другому. Да, она бы неплохо сидела на этой фигурке. Надо будет узнать, где Светлана достала пушнину».
Осмотрев себя со всех сторон, Татьяна под руку с Ермишкиным вышла из зала.
Подруга Татьяны Марьям проживала в новом доме на улице Ершова. Дом был достроен только в этом году и еще недостаточно обжит жильцами. Практически на всех этажах лежали коробки и отдельные вещи, не нашедшие своего места в новых квартирах. Поднявшись на третий этаж, Татьяна позвонила в одну из дверей.
Открыла женщина, возраст которой трудно сразу определить, — густая косметика скрывала истину. Дама была в красном атласном халате с большими розовыми цветами на подоле. Она обняла Татьяну и остановила свой взгляд на ее спутнике. Хозяйка моментально оценила статную фигуру Ермишкина и с дрожью в голосе пригласила войти.
В прихожей гости изумленно остановились — их встречала крупная собака бойцовой породы. Она сидела у зеркала и внимательно рассматривала вошедших. Хозяйка что-то сказала ей, и та молча скрылась в одной из комнат.
Стол в зале был уже накрыт. Компания расселась, и Ермишкин принялся за любимую процедуру — дамам разлил вино, а себе — коньяк.
— Ну что? За знакомство! — произнес он, и, звякнув хрусталем, все опустошили бокалы.
После третьего тоста и хозяйка, и гости повели себя более раскованно. Сергей Иванович вынуждал женщин безудержно смеяться, сыпал анекдотами и смешными историями. Всем было весело, вино не исчезало в бокалах женщин. Через час все были изрядно выпившими и не стеснялись в выражениях. Было уже поздно, и гостеприимная хозяйка предложила остаться.
Ермишкин стал отказываться, ссылаясь на то, что не предупредил домашних, и они будут беспокоиться.
— Ты что, маленький или не мужик? Может, ты у жены просишь разрешения сходить налево? — пьяным голосом спросила Татьяна.
Ермишкин не знал, что ответить. В его пьяной душе, где-то глубоко, еще теплились уважение и благодарность к жене. Но под давлением двух женщин эти чувства погасли, и он остался. Он вышел в соседнюю комнату и, плотно закрыв дверь, набрал домашний номер. Когда там сняли трубку, Ермишкин, придав голосу уверенность, произнес:
— Светлана, извини, домой приехать не могу. Нахожусь на выездном совещании в Арском районе. С утра позвоню.
И положил трубку. Сердце его учащенно стучало. Татьяна была не первой, с кем у него закрутился роман. Он изменял Светлане часто, но, наверное, впервые испытал чувство стыда за свою ложь. Однако и это прошло, как только он вернулся в комнату, где продолжалось веселое застолье.
Расстилая постель, хозяйка поинтересовалась у Ермишкина, как стелить — одному или на троих. Пьяный Ермишкин заявил, что он не возражает спать сразу с двумя женщинами. И еще что-то хотел сказать, но услышал за спиной голос Татьяны:
— Ты что, с ума сошла? Я своего мужчину ни с кем не делю! Поняла?
Ермишкин разделся и лег. Минут через пять к нему в постель протиснулась Татьяна. Ее холодные ноги на миг вернули его к реальности: «Что я делаю?».
Он впервые за последние шесть лет не ночевал дома и пытался найти себе какое-то оправдание. Однако Татьяна, повернувшись к нему, беззастенчиво впилась в его губы. Ее руки нежно скользили по всему его телу, вызывая у Ермишкина приливы необузданной страсти. Он краем уха слышал, как Марьям ворочалась в своей кровати, видимо, прислушивалась к их возне. Звуки, доносившиеся из соседней комнаты, не давали ей спокойно уснуть. А Ермишкин с Татьяной затихли только под утро.
Светлана весь вечер ждала звонка от Максима. Отсутствие известий очень тревожило ее. Вдруг резко зазвонил телефон, и Светлана вскочила, выронив ложку.
Это Сергей Иванович сообщал, что не придет ночевать. Судя по пьяным женским голосам в трубке, она поняла, что Ермишкин не одинок и не умирает от тоски по дому.
Максим позвонил ей в районе десяти часов вечера и сообщил, что уже подъезжает к Чебоксарам, и завтра они обязательно встретятся.
Светлана почти не спала. Она вспоминала в мельчайших подробностях свою первую встречу с Максимом. Максим напоминал ей ее первого мальчика. Максим был таким же простым и открытым, как Виктор. Чем больше она сравнивала их, тем больше находила сходство.
«Абрамов, Абрамов, — подумала Светлана. — У тебя сейчас жена и ребенок, которого ты без ума любишь. Да, не свела нас больше жизнь, а, может, это и лучше. Мы разные люди, как любила говорить мне мама. Ты упрямый, не боишься конфликтов, всегда готов идти до конца. Я другая. Люблю ласку, боюсь конфликтов и хочу, чтобы любимый мужчина всегда был рядом со мной. А ты всегда готов пойти туда, где нужны такие, как ты, и тебе не важно, хочу я этого или нет. Максим, в отличие от тебя, домашний. Его легко приручить, окружив теплотой и заботой. Он не понесется сломя голову выручать кого-то неизвестного. Это ему не нужно. Я верю, что Максим полюбит меня. И пусть я старше его. Любят не за возраст, а за отношение», — подвела итог своим мыслям Светлана.
Максим приехал около двух часов дня. Выглядел он неплохо, однако след от синяка еще оставался и, несмотря на все усилия Максима, не мог остаться незамеченным.
Парень рассказал о своих приключениях в Москве. Рассказывал он так увлеченно и весело, словно только что просмотренный боевик. Они сидели и вместе смеялись. Максим достал из кармана сверток и развернул его на столе. Перед Светланой стояла шкатулка необычайной красоты, инкрустированная драгоценными камнями. Камни сверкали и переливались на свету, а два больших зеленых изумруда, словно два глаза, наблюдали за ними.
— Это тебе, — тихо произнес Максим, пододвигая шкатулку к ней.
Светлана смотрела на шкатулку и не могла оторвать взгляд от завораживающего блеска камней.
— Максим, я не могу принять такой дорогой подарок. У тебя еще будет девушка, которой ты ее вручишь. Это стоит баснословных денег! И деньги тебе пригодятся, — Светлана стала отодвигать шкатулку.
Сначала он хотел подарить вещицу матери на день рождения, но не решился, побоялся, что та потребует отчета о происхождении такой драгоценности. Его мать, как и все ее ровесницы, боялась милиции и не держала у себя дома ничего подозрительного.
Да и хранить дома любую вещь, добытую преступным путем, Максим не мог себе позволить. Он помнил слова Андрея, о том, что дома хранить ничего нельзя, иначе «сгоришь без огня».
Светлану Максим подставлять не хотел, ему просто хотелось сделать что-то хорошее для любимого человека. И он решил подарить шкатулку ей.
— Светлана, если ты ее не возьмешь, то я прямо на твоих глазах разобью ее молотком!
Он вновь пододвинул ей шкатулку. Она взяла ее и стала внимательно рассматривать. Света была благодарна ему за подарок. Таких дорогих вещей ей еще никто не дарил.
Через полчаса они вышли из дома и направились в сторону центра. Стояла хорошая погода, шел снежок, и было очень приятно прогуляться по тихим улочкам. Они незаметно дошли до центра. В конце улицы Баумана Максим попросил Светлану немного подождать — ему нужно обязательно снять деньги со сберегательной книжки.