Пред тобой винюсь во многом,
И готов поклясться Богом:
Ты честней меня и лучше, Ганга Дин.
Пер. Евгений Витковский
11. ВЕРБЛЮДЫ
(Товарные поезда Северной Индии)
Когда сердца солдат сильней забиться бы могли?
От слов команды: «Заряжай!» — а после: «Ляг!» и «Пли!»?
Нет: вот когда у тесных троп все с нетерпеньем ждут,
Чтоб интендантский груз привез снабженческий верблюд.
Ох, верблюд! Ох, верблюд! С важным видом идиота
Он раскачивает шеей, как корзиной злобных змей.
Не ворчит он, не кричит, делает свою работу.
Нагрузите-ка побольше, приторочьте поплотней!
Что заставляет нас, солдат, всё в мире проклинать?
И что солдат-туземцев заставит задрожать?
То, что патаны в эту ночь нам разнесут палатки?
Да нет, похуже: вдруг верблюд над ней раздует складки!
Ох, верблюд! Ох, верблюд! Волосатый и косматый,
За оттяжки от палаток спотыкается в пыли.
Мы шестом его бьем, мы орём ему: «Куда ты?»,
Ну а он ещё кусает руки, что его спасли.
Известно: лошадь-то чутка, а вол совсем дурак,
Слон — джентльмен, а местный мул упрямей, чем ишак.
Но вот снабженческий верблюд, как схлынет суета,—
И дьявол он, и страус он, и мальчик-сирота.
Ох, верблюд! Ох верблюд! Ох, кошмар, забытый богом,
Где приляжет — вьется птичка и мелодию свистит.
Загородит нам проходы — и лежит перед порогом,
А как на ноги поднимем — так, скотина, убежит!
Хромает, весь в царапинах, воняет — просто страх!
Отстанет — потеряется и пропадёт в песках.
Он может целый день пастись, но в ночь — поднимет вой,
А грязь найдет — так уж нырнет аж чуть не с головой!
Ох, верблюд! Ох, верблюд! Шлеп и хлоп — в грязи забавы,
Только выпрямил колени — и во взгляде торжество.
Племя дикое налево, племя дикое направо,
Но для Томми нет заторов, раз верблюд везет его!
Но вот закончен трудный марш, и лагерь впереди.
И где-то выстрелы гремят, и крики позади,
Тут расседлаем мы его — испил он скорбь до дна,
И так мечтает он за всё нам отомстить сполна,
Ох, верблюд! Ох, верблюд! Как горбы в пустыне плыли!
У источника приляжет, где фонтанчиком вода,
А когда к нему подходим так не ближе, чем на милю:
В бочку мордой он залезет — пропадём ведь мы тогда!
Пер Галина Усова
12. МАРОДЁРЫ
Если яйца ты фазаньи хоть однажды воровал,
Иль белье с веревки мокрое упер,
Иль гуся чужого лихо в вещмешок к себе совал —
Раскумекаешь и этот разговор.
Но армейские порядки неприятны и несладки,
Здесь не Англия, подохнешь ни за грош.
(Рожок: Не врешь!)
Словом, не морочься вздором, раз уж стал ты мародером,
Так что —
(Хор.) Все — в дрожь! Все — в дрожь! Даешь!
Даешь! Гра-беж!
Гра-беж! Гра-беж!
Ох, грабеж! Глядь, грабеж!
Невтерпеж прибарахлиться, невтерпеж!
Кто силен, а кто хитер,
Здесь любой — заправский вор,
Все на свете не сопрешь! Хорош! Гра-беж!
Хапай загребущей лапой! Все — в дрожь! Даешь!
Гра-беж! Гра-беж! Гра-беж!
Чернорожего пристукнешь — так его не хорони,
Для чего совался он в твои дела?
Благодарен будь фортуне — да и краги помяни,
Коль в нутро твое железка не вошла.
Пусть его зароют Томми — уж они всегда на стреме.
Знают — если уж ограбим, так убьем.
И на черта добродетель, если будет жив свидетель?
Поучитесь-ка поставить на своем!
(Хор.) Все — в дрожь!.. — и т. д.
Если в Бирму перебросят — веселись да в ус не дуй.
Там у идолов — глаза из бирюзы.
Ну, а битый чернорожий сам проводит до статуй,
Так что помни мародерские азы!
Доведут тебя до точки — тут полезно врезать в почки.
Что ни скажет — все вранье: добавь пинка!
(Рожок: Слегка!)
Ежели блюдешь обычай — помни, быть тебе с добычей
А в обычай — лупцевать проводника.
(Хор.} Все — в дрожь!., и т. д.
Если прешься в дом богатый, баба — лучший провожатый
Но — добычею делиться надо с ней.
Сколько ты не строй мужчину, но прикрыть-то надо спину
Женский глаз в подобный час — всего верней.
Ремесло не смей порочить: прежде чем начнешь курочить
На кладовки не разменивай труда:
(Рожок: Да! Да!)
Глянь под крышу! Очень редко хоть ружье, хотьстатуэтка