(Ни значков, ни знамён над ним,)
Ни в каких он не числится списках,
Но прокладывает путь другим!
Отцы нас благословляли,
Баловали как могли, —
Мы ж на клубы и мессы плевали:
Нам хотелось — за край земли!
(Да, ребята)
Хоть пропасть — но найти край земли!
И вот —
Те жизни портят работорговцам,
Те шныряют среди островов,
Одни — подались на поиски нефти,
Другие куда-то спасать рабов,
Иные бредут с котелком и свэгом
В седых австралийских степях,
Иные к Радже нанялись в Сараваке,
А кто — в Гималайских горах…
Кто рыбку удит на Занзибаре,
Кто с тиграми делит обед,
Кто чай пьёт с добрым Масаем,
А кого и на свете нет…
Мы ныряли в заливы за жемчугом,
Голодали на нищем пайке
Но с найденного самородка
Платили за всех в кабаке.
(Пей, ребята!)
Мы смеялись над миром приличий,
(Для нас ведь давно его нет!)
Над дамами, над городами,
Над тем, на ком белый жилет,
Край земли — вот наши владенья,
Океан? — Отступит и он!
В мире не было той заварухи
Где не дрался бы наш легион!
Мы прочтём перед армией проповедь,
Мы стычки затеем в церквах,
Не придёт нас спасать канонерка,
В негостеприимных морях,
Но если вышли патроны, и
Никуда не податься из тьмы, —
Легион, никому не подчинённый
Пришлёт нам таких же как мы,
(Отчаянную братву)
Хоть пять сотен таких же как мы!
Так вот — за Джентльменов Удачи
(Тост наш шёпотом произнесён)
За яростных, за непокорных,
Безымянных бродяг легион!
Выпьем, прежде чем разбредёмся,
Корабль паровоза не ждёт —
Легион, не известный в штабах —
Опять куда-то идёт
Привет!
По палаткам снова!
Уррра!
Со свэгом и котелком
Вот так!
Вьючный конь и тропа
Шагай!
Фургон и стоянка в степи…
Перевёл Василий Бетаки
34. ИСКУПЛЕНИЕНИЕ ЭР ХЕБА
Эр-Хеб за горной цепью А-Сафай
Своей беды свидетельА-Сафай
О ней поведал Горуху — оттуда
Пошел на Запад, в Индию, рассказ.
История Бизесы. Дочь Армода
Бизеса, обрученная с Вождем
Шестидесяти Копий, — он стерег
Проход в Тибет, а ныне ищет мира
В пределах, где царит безмолвный буд, —
Бизеса умерла, спасая племя
От Мора, и остановила Мор.
Таман — Один он больше всех людей,
Таман — Один он больше всех богов;
Таман — Один и Два в Одном: он скачет
С заката до восхода в небесах,
Изогнутых, как лошадиный круп,
И пятками он бьёт коню в бока
И ржущий гром разносится в горах.
Таков Таман. В Эр-Хебе был он бог
До всех богов: он создал всех богов,
И уничтожит созданных богов,
Когда сойдет на землю для суда
Над теми, кто хулил его жрецов,
И в жертву приносил худых овец,
И в храме не поддерживал огня, —
Как поступил Эр-Хеб, забыв Тамана,
Когда людей прельстил Киш и Ябош,
(Ничтожные, но хитрые божки.)
Таман с небес увидел грех людей
И рассудил вернуть их, покарав,
И кованный железом Красный Конь
Спустился с неба в горы сеять мор.
На ветер трижды фыркнул Красный Конь.
Но ветер голый испугать нельзя;
О снег ударил трижды Красный Конь,
Но снег беззвучный испугать нельзя;
И вниз пошел по склону Красный Конь.
Но камень гулкий испугать нельзя;
Коня встречала чахлая береза,
И за березой — серая сосна,
И за сосною — низкорослый дуб;
А за лесами чаща наших пастбищ
Уже лежала у его копыт.
Тем вечером туман закрыл долину,
Как закрывают мертвому лицо,
Закрыл долину бело-голубой
И растекался, тихий, как вода,
От храма, где давно погас огонь,
От храма до запруды водопоя
Клубился, подымался, оседал
И замирал, — и вот при лунном свете
Долина замерцала, как болото,
И люди шли в тумане по колено,
Переходя долину словно вброд.
Той ночью Красный Конь щипал траву
У водопоя наших стад, и люди —
Кто услыхал его — лишились сил.
Так мор пришел в Эр-Хеб и погчбил
Мужчин одиннадцать и женщин трех;
А Красный Конь ушел с рассветом ввысь,
Оставив на земле следы подков.
Тем вечером туман покрыл долину,
Как покрывают тело мертвеца,
Но был он много выше — высотой