Трое суток сотрудники милиции всех рангов не давали себе нормального отдыха, доставая подозрительные личности из самых разных мест - от шикарных ресторанов до грязных подвалов. Но Лопата и Вертлявый где-то затаились.
Ночевавший на службе, занятый тяжелыми мыслями, Гусаров по многолетней привычке сначала поехал к своему дому по старому адресу, в коммуналку, но спохватился и повернул в нужном направлении. Его сотрудники тоже подавлены происшедшим. В эти три дня многие говорили слишком откровенные веши. Устраивали целые вечера покаяния, мать их ети. Теперь никак не взять себя в руки. И самому лезла в голову всякая чертовщина. Хотелось выложить все, что случилось после командировки в Чечню. Даже наедине с самим собой хочется попросить прощения за убитых им бандитов. А они не убивали?
Припарковавшись, поднялся к себе. Второй час ночи. Открыв замок новенькой двери, тихо вошел, стараясь не потревожить Алену и Иринку. Чтобы не расстраивать жену убытками, снял свой порванный пиджак и запихал в ещё не разобранный после переезда ящик с зимними шмотками, стоявший в подсобке. Машинально подобранная им на месте трагедии черная дискообразная штуковина, с виду металлическая, но оказавшаяся почти невесомой, забытая в треволнениях, осталась в боковом кармане. В чуть приоткрытую дверь понаблюдал за мирным сопением своей семьи. Покопавшись в кладовке около кухни, нашел початую бутылку водки, сохранившуюся после одного из многочисленных празднований новоселья. Выпив стопку и не поев, попытался уснуть на диване в большой комнате. Завтра похороны.
Андрей стоял со свечой в руке и чувствовал за спиной сплоченных одной бедой своих товарищей. Весь личный состав РУОПа в молчании заполнил храм. Андрей облегченно вздохнул когда из врат вышли священнослужители и родственники отвели от гроба стонущую мать Сергея. Ее полный горя голос, вскрики и стенания воспринимались сотрудниками как строгий укор - куда ж вы смотрели, как не уберегли?
В эти скорбные часы группа руоповцев продолжала работать. В переулке, неподалеку от храма, заметили подозрительную машину с тремя молодцами. Никифоров доложил Гусарову. Хмурый Андрей покинул отпевание для проверки. Документы у задержанных были в порядке и на стрелявших они не похожи. Отпустили. Профессионально посматривали по сторонам и когда тронулись длинной колонной машин на кладбище. Там, среди могил, генерал Сергеев сказал те правильные слова, которые так тяжело выполнять в жизни:
- ... И в память о Сергее Марченко, я прошу, нет, я приказываю стрелять первыми при малейшей угрозе вашей жизни.
Такие бы приказы да подкрепить законом, да ввести раньше на год другой, может быть, и остался бы в живых товарищ. Вечная память !
- Да разве мало было взрывов в Петербурге? Тоже мне, нашли причину!
- А я говорю - чеченцы. Больше некому. Бизнесмены тут не живут.
А народу! Со всего микрорайона сбежались. Взрыв далеко был слышен. "Скорые", пожарные, милицейские машины. Народ оттеснили, оцепление поставили.
- Дожили. В мирное время дома рушатся.
- Давно дожили. На Просвещения ещё в каком году точно так же целый подъезд разнесло? Лет семь прошло!
- И на Литейном.
- И в Озерках.
В самой середине дома от седьмого до первого этажа рухнули фасадные панели, обнажив квартиры. Холодильники, плиты, кровати, всяческий скарб сполз вниз, образовав громадную гору вещей, мусора и обломков.
- Хоть бы людей не убило.
Издалека видели, как чье-то тело положили на носилки и увезли.
Лето. Время отпусков и дач. Многие во время взрыва были на работе или в отъезде за городом. В этом подъезде были, в основном, однокомнатные квартиры. Может быть, поэтому не много людей пострадало? Одиночки дома меньше сидят.
Да, сначала об этом уникальном, в некотором смысле, доме. Внешне ничего особенного. Обыкновенная панельная многоэтажка. Но подобных все-таки не было в Санкт-Петербурге. А может быть, даже во всей стране. А если в стране, то и на всей планете. Ордера на жилье в нем были выданы исключительно ментам. А уже через месяц из ментов в доме остались считанные единицы! Большинство совершили обмен даже не въезжая в дом! Причина? Не потому, что дом плохой или местность зараженная или там, аура не такая чистая. Причина, казалось бы, невероятная - менты не хотели видеть друг друга после работы!
- Я не дурак жить там, где за тобой глаз да глаз. С кем пришел, сколько выпил, какую зарплату получил...
- Какой-то дурак в нашем подъезде сказал жене, что нам пайковые заплатили.
- Скотина! Теперь все бабы узнают. Нет, надо съезжать отсюда.
- Не убий, не укради, одним словом, а то сосед узнает и доложит по инстанции.
- Ну. Я уже объявления повесил. Буду менять.
- А я подожду, когда все наши отсюда выедут.
- Я как-то об этом не подумал.
- Уезжай, Витя, уезжай, не обращай внимания на мои слова.
Где же ещё решают жилищные проблемы так, как в России, то есть в бывшем СССР? Строили молодежно-жилищные кооперативы, строили дома горняков и колхозников, дома Кировского завода и "Ленинца". Каждое сильное предприятие всаживало деньги в жилье для своих рабочих. Целые армии приезжих наемных трудяг, бесправных и послушных, вкалывали за крохотную зарплату в надежде когда нибудь получить свои квадратные метры жилья. В Москве и в Петербурге и в любом крупном городе. Десятилетиями органы внутренних дел пополнялись извне. Редкие горожане изъявляли желание надевать форму мышиного цвета и патрулировать на улицах. Для приезжих самой заветной мечтой была собственная квартира. Общаги, общаги, общаги. Сколько их в ГУВД? Двенадцать, двадцать?
О, что за буйное время наступает в подразделениях, когда проносится слух, будто на днях начнется распределение квартир, выделенных городом для милиции. Некоторые перестают спать. Проспишь момент и будешь долго каяться в общежитской клетушке или старой комнатке в перенаселенной коммуналке, где сварливые соседи да на всех один унитаз и одна ванна, превратившаяся из белой в коричневую.
Нуждающиеся в жилье ищут влиятельных покровителей, достают вопросами свое руководство, ревниво следят за действиями конкурентов.