Почему бы нет, подумала Эвис… по крайней мере, их тогда не будет разделять стол. Возможно, если она положит руку на его колено, когда они устроятся вместе на диване, он сообразит, в чем дело, и поймет ее невысказанный намек.
– Да, немного бренди было бы неплохо.
Он бросил на нее какой-то странный взгляд, но ничего не сказал, просто взял ее под руку и провел в гостиную. Эвис уселась на диван и подчеркнуто отодвинулась в самый угол, чтобы Бэннинг заметил, что тут вполне достаточно места для них двоих. Однако он, подав ей бокал, устроился в кресле возле окна.
– Что-то не так, Эвис? – с легкой иронией в голосе осведомился он.
От неожиданности она сделала слишком большой глоток – бренди обжег ей горло, она закашлялась и судорожно закивала.
– Да, – сдавленным голосом выдавила она. Потом отпила еще немного, отставила бокал в сторону и робко взглянула на него. – Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, – прошептала она.
– Мне казалось, мы договорились, что не будем торопиться.
– Да. Договорились.
– И?..
Она догадывалась, что ему хочется услышать.
– Я передумала… – прошептала Эвис. – Мне не хочется больше ждать.
– Слава Богу! Иди ко мне…
– Мы не поместимся в этом кресле вдвоем.
– Кресло тут ни при чем. Ты сядешь ко мне на колени.
На колени? Мысль ей понравилась – учитывая, сколько возможностей она таила в себе.
Она послушно направилась к Бэннингу и остановилась перед ним, но он, к ее величайшему удивлению, не сделал ни единого движения – просто сидел и смотрел на нее. Сгущались сумерки, по полу протянулись длинные тени.
– Ты снимешь с себя платье, если я тебя попрошу? – хрипло прошептал он.
– Если ты этого хочешь, – пробормотала Эвис, чувствуя, как ее мужество начинает понемногу улетучиваться.
– Не сейчас.
Протянув к ней руки, он усадил Эвис к себе на колени и снова молча принялся любоваться ею. Потом осторожно намотал на палец один из ее локонов, поднес его к лицу и вдохнул аромат ее волос.
– У тебя на редкость красивые волосы, – прошептал он. – Когда я впервые увидел тебя, то решил, что они просто каштановые. Но потом я вдруг заметил, что когда на них падает свет, они начинают переливаться всеми оттенками золота.
Бэннинг осторожно обвел подушечкой пальца контуры ее губ.
– Чего же ты ждешь, Эвис? Поцелуй меня.
Чего она ждет?! Эвис опустила голову и робко прикоснулась губами к его губам. Это было приятно, однако чего-то в этом поцелуе не хватало. Набравшись смелости, она осторожно раздвинула кончиком языка его губы и принялась исследовать его рот, наслаждаясь исходившим от него ароматом бренди. Губы Бэннинга шевельнулись в ответ на ее молчаливый призыв, и между ними будто пробежала искра. Жаркая волна прокатилась по всему ее телу. Руки Бэннинга запутались в ее распущенных волосах, потом легли ей на спину, обжигая кожу даже через ткань платья. Он с хриплым стоном привлек ее к себе, и она оказалась полностью в его власти.
Очень скоро она почувствовала, что уже не владеет собой. В тот момент, когда губы Бэннинга шевельнулись, отвечая на ее поцелуй, она поняла, что пропала, полностью отдавшись тем ощущениям, которые пробуждало в ней жадное прикосновение его губ к ее губам. Теперь уже все решал Бэннинг – и Эвис вдруг почувствовала, что ничего не имеет против этого. В первый раз за всю жизнь она поняла, как это чудесно – позволить кому-то решать за тебя, – и радостно приняла новые для себя ощущения.
Каждый нерв в ее теле дрожал от восхитительного предвкушения чего-то неизведанного. С каждым поцелуем Бэннинга мужество Эвис все крепло – теперь она уже ничего не боялась. Внезапно холодный воздух обжег ее плечи, и она, опустив глаза, увидела, как Бэннинг, потянув за рукав, спустил с ее плеч платье. Это произошло так быстро, что Эвис даже не почувствовала, когда он успел расстегнуть на спине длинный ряд крючков. Она постаралась высвободить руки – иначе платье могло упасть к ее ногам.
– Не нужно, – прошептал он ей на ухо.
Теплые ладони Бэннинга с удивительной нежностью ласкали ее шею, постепенно спускаясь ниже, пока не дошли до места, прикрытого тканью платья. Эвис беспомощно смотрела, как он потянул его вниз, потом быстрым движением распустил шнуровку корсета – и через мгновение эта деталь ее туалета уже лежала на полу.
– Боже… ты просто очаровательна! – произнес он, словно не веря собственным глазам. Потом повернул ее так, что теперь она сидела к нему лицом, и припал жадным поцелуем к ее шее. Эвис чуть слышно застонала. Губы Бэннинга становились все требовательнее, спускаясь все ниже, пока не коснулись ее соска. Обхватив его губами, Бэннинг медленно втянул его в рот, и Эвис окончательно потеряла голову.
По ее жилам вдруг разлился точно жидкий огонь. Уже не понимая, что делает, она все крепче прижимала его голову к своей груди, словно не могла насытиться его поцелуями. Какое-то ей самой неясное желание томило ее, и Эвис изнывала, страстно желая большего.
Она еще спрашивала себя, что может быть приятнее этого, когда вдруг почувствовала, как рука Бэннинга легла на ее обтянутое тонким шелком бедро, потом двинулась вверх, пока не отыскала прорезь в ее панталонах. На мгновение Эвис оцепенела. Но руки Бэннинга были настойчивыми – его палец легко отыскал крохотный бугорок, нежно погладил его и дразнящим движением чуть сжал шелковистую плоть, доводя Эвис до безумия.
– Бэннинг! – со стоном выдохнула она.
– Не нужно ни о чем думать, Эвис, – пробормотал Бэннинг, прижавшись лицом к ее груди.
Она вдруг почувствовала, как его палец раздвинул влажные складки ее лона, скользнул внутрь. За ним последовал другой.
О чем он говорит? Как вообще можно думать о чем-то, когда она вся пылает, когда он заставляет ее изнывать от всепоглощающего желания?! Ее томило желание оказаться еще ближе к нему, слиться с ним в единое целое. Ей хотелось почувствовать, как он погружается в нее, окончательно и бесповоротно сделав ее своей. Бросив на него взгляд из-под ресниц, Эвис заметила, как потемнели его глаза.
Каждое движение его сильных пальцев доводило ее до безумия, заставляя взмывать все выше – туда, где ждало что-то неизвестное, но восхитительное. Эвис непроизвольно сжала мышцы, втягивая его в себя.
– Не нужно – отпусти себя на свободу, – прошептал он.
Эвис закрыла глаза. Голова ее безвольно свесилась на грудь. Неистовый взрыв потряс ее, и, вся дрожа, она припала к Бэннингу, не понимая, что происходит.
– Бэннинг! – со стоном выкрикнула она.
– Ш-шш! Это оно и есть, любовь моя.
Устало уронив голову ему на плечо, Эвис хватала воздух широко открытым ртом. Сердце ее едва не вырывалось из груди, голова вдруг стала пустой и легкой. Она и подумать не могла, что заниматься любовью так… так упоительно!
Бэннинг слегка пошевелился под ней, и его напряженное, едва сдерживаемое тканью копье уткнулось в еще влажные складки ее тела. Если он смог доставить ей такое невероятное наслаждение, подумала Эвис, то она готова сделать все, чтобы доставить ему такое же.
– Что ты собираешься делать? – с низким гортанным смешком спросил он.
– Все, что ты захочешь, – прошептала она в ответ.
Его единственным ответом на ее слова был хриплый стон. Она стащила с него сюртук, потом нетерпеливо стянула через голову рубашку, обнажив его грудь.
– Можно?.. – смущенно спросила она.
– Все, что ты хочешь, дорогая. Делай со мной все, что захочешь, – хрипло простонал Бэннинг.
Спрятав улыбку, она опустила голову и прижалась губами к его мускулистой груди. Отыскав плоский сосок, она дразнящим движением обвела его кончиком языка и почувствовала, как он содрогнулся всем телом. Что ж, неплохое начало, лукаво подумала она. Решив, что будет делать то же самое, что только проделывал он, Эвис забрала в рот его сосок и слегка потянула за него.
– О Боже… Эвис! – задохнулся он.
Соскользнув с него, она опустилась на колени между его ног. Потом опустила голову и принялась осыпать поцелуями его плоский живот, спускаясь постепенно все ниже и чувствуя, как твердеют его мускулы под ее губами, пока не коснулась верха брюк. Пальцы Эвис нащупали застежку, пробежали по ней, осторожно расстегивая одну за другой пуговицы. Бэннинг застыл. Одним быстрым движением Эвис спустила с него брюки.