Но в то же время, не познакомься она с Ричардом, не было бы на белом свете их дочери Грейс. Карина представляет себе другую реальность, в которой ее единственная дочь так и не родилась, и ловит себя на том, что такая версия событий кажется ей заманчивой, едва ли не желанной. Карина одергивает себя, устыдившись, что допустила столь жуткую мысль. Она любит Грейс больше всего на свете. Однако, по правде говоря, рождение Грейс стало в ее жизни еще одним поворотным пунктом, перепутьем, переломным моментом вроде «родись она в Гливице, Бытоме или Забже». Левая дорожка привела ее к Грейс, а саму Карину привязала к Ричарду туго затянутой на шее веревкой на манер поводка — или удавки, день на день не приходится — на последующие семнадцать лет. Правая — так и осталась невыбранной. Кто знает, куда бы она могла завести?
Сожаление омрачает каждый шаг, тащится верным псом по пятам, пока Карина шагает по извилистой, вымощенной камнем дорожке, ведущей на задний двор семейства Чу. Ханну приняли в Нотр-Дам[5], куда она и хотела. Еще одна ученица уезжает учиться в колледж… Там Ханна забросит свои занятия фортепиано. Как и большинство учеников Карины, Ханна брала уроки только потому, что ей хотелось включить строчку «играю на фортепиано» в свои заявления на поступление в колледж. Ее родители преследовали ту же самую цель, часто в разы более напористо и беззастенчиво. Поэтому Ханна занималась только для проформы, а их еженедельные получасовые встречи были скучной повинностью как для ученицы, так и для учительницы.
Мало кому из Карининых учеников искренне нравится фортепиано, хотя у парочки даже обнаружились способности и талант, но ни один из них не любит инструмент настолько, чтобы заняться им всерьез. А его нужно любить. Да Карина их и не винит. Эти ребята загружены сверх меры, вымотаны и слишком зациклены на том, чтобы попасть в «самый лучший» университет, у них нет сил на серьезное увлечение. Цветку не вырасти из семечка без любви — ему требуются постоянная забота, солнце и вода.
Но Ханна не просто одна из Карининых учениц. Ханна была закадычной подругой Грейс с шести лет до окончания средней школы. Хождения друг к другу в гости, совместные ночевки, герлскауты, футбол, походы в торговый центр и в кино — на протяжении почти всех детских лет Ханна для Грейс была все равно что младшей сестрой. Когда Грейс перешла в старшие классы, а Ханна осталась учиться в средней школе, само собой так получилось, что у каждой из девочек образовался собственный круг общения со сверстниками. Все обошлось без выяснения отношений. Напротив, спокойным течением подруг — и они не сопротивлялись — отнесло на разные, хоть и соседние острова. Правда, иногда они по-прежнему навещали друг друга дома.
Такая важная веха в жизни Ханны, как окончание школы, не должна была бы иметь для Карины большого значения, но по ощущениям кажется чем-то эпохальным, словно это потеря посущественнее очередной поступившей в колледж ученицы. Накатывают прошлогодние воспоминания той же поры, и она снова переживает, что у Грейс кончается детство. Карина со вздохом оставляет поздравительную открытку для Ханны на столе с подарками.
Хотя вечеринка бурлит в дальнем конце просторного заднего двора, Карина сразу же находит глазами виновницу торжества: та стоит на самом краю трамплина, смеется, а выстроившиеся в линию за ее спиной мокрые девушки и парни — хотя парни в основном плещутся в бассейне — выкрикивают ее имя, подначивая на что-то. Карина ждет, чтобы понять, на что именно. Ханна подпрыгивает в воздух и плюхается бомбочкой в воду, окатывая брызгами собравшихся у бассейна родителей. Те ворчат, отирая воду с рук и лиц, но улыбаются. День выдался жарким, и секундный душ, наверное, показался взрослым гостям освежающим. Карина замечает среди них мать Ханны, Пэм.
Теперь, когда Ханна перебирается в Индиану, Карина подозревает, что вообще перестанет видеться с Пэм. Не так давно, вскоре после того, как Грейс перешла в старшие классы, они забросили свои винные посиделки по четвергам. За последнюю пару лет их дружба скатилась до редких, кратких и малозначащих встреч до или после еженедельных фортепианных уроков Ханны. У Пэм было трое детей, и в ее обязанности входила развозка их по всему городу в соответствии с сумасшедшим графиком дополнительных занятий; из-за вечной спешки она не могла забежать к подруге даже на минутку и ждала Ханну в машине, не заглушая двигателя. Карина махала ей из входной двери каждый вторник в 17:30, когда Пэм отъезжала от ее дома.