– Вкусно. Очень даже. Не думала, что меня можно впечатлить таким несложным блюдом.
– В этом я мастер. Немного специй, паприки и готово.
– Я чаще всего завтракаю чем-то попроще.
– Например?
– Хлопья, каши. То, что можно быстро заварить.
– Почему не детским питанием?
– Это мой ужин.
Роберт позабавило это, ведь он вспомнил их ночную переписку про детей. Он дожидался, когда Ксюша доест последний кусок, и сможет убрать тарелки, и когда вилка попала в её рот, он подорвался с места и забрал у неё грязную посуду, становясь у раковины, намыливая тарелки средством и смывая под струёй воды. До этого дня он не имел такой привычки, складируя использованную посуду либо в раковине, либо у себя в комнате, отчего получал недовольные возгласы от матери, которую не воодушевляла пропажа всей посуды или собранная башня, что вот-вот развалится. Но при гостях ему неловко показаться неряхой, хоть за это сам себя и мысленно поругал, что не является самим собой, а пытается показаться лучше, но раз он начал – придётся закончить, этого правила он придерживался всю жизнь. Даже результат его не сильно волновал, как именно стержень того, что нужно в любом случае дойти до финала, каким бы он не был. Домыв последнюю ложку, он повернулся к Ксюше, что скучающе ждала Роберта.
– Пойдём в твою комнату? – спросила Ксюша.
– Я думаю, то не… хотя, к чёрту, пошли.
Роберт прошёл вперёд, открыл дверь в комнату и впустил сначала Ксюшу. Что с удивлением разглядывала собранный хаос комнаты.
– Ого, тут так…
– Грязно?
– Аутентично.
Ксюша повернулась с улыбкой к парню и прошла разглядывать игры, что лежали возле телевизора.
– Мы часто играли в неё с братом.
Ксюша указала на коробку от диска, на котором были изображены бойцы в стойках, готовые набить друг другу морды.
– Можем зарубиться.
– Да нет. Ты ведь продуешь.
Они рассмеялись в унисон, и Ксюша пошла изучать храм парня, к которому пришла в гости. Её встречали фигурки с супергероями, диски, что разбросаны по шкафу, домашняя футболка на скомканной постели и документы, необходимые для поступления. Изучив, с кем имеет дело, Ксюша удовлетворённо приземлилась на край матраса, закидывая одну ногу на вторую.
– Обычно перед гостями убираются.
– Я другого мнения. Ты ведь мой друг, которому я доверяю.
– Друг?
– Хорошо. Подруга. Поэтому принимай меня таким, какой я есть.
Роберт самодовольно облокотился о стену.
– Подруга. Отлично. – прикусила губу Ксюша.
– Слушай, – протянул гласные Роберт, – может прогуляемся по Адде?
– Я уже гуляла.
– Но без экскурсии. Я ведь люблю не только район, но и город. Один из самых культурных город необъятной.
Ксюша кивнула. Они выбрались из дома, попрощавшись с отцом, что сидел в ванной, прошли по двору и вышли на остановку, что была в пяти минутах ходьбы, дожидаясь нужной маршрутки.
– Если у вас так всё развито, – говорила Ксюша, – то почему такие стрёмные маршрутки?
– Стрёмные? По-моему, самые удобные, что есть.
– Они еле едут. Вчера мы заглохли три раза по пути.
– Да. Просто транспортная система у нас немного разношёрстная. Больше уходит на трамваи, но у нас их почти не дождёшься и придётся сделать три пересадки. Но обещают поменять ПАЗы.
– Очень на это надеюсь. Или придётся гнать машину сюда.
– Ты с правами? Вау.
– А что такого?
– Нет, просто. Я знаю очень мало девушек, что сами водят, поэтому и удивляюсь.
– Только не говори…
– Нет-нет, – перебил Роберт предположения Ксюши, – каждый имеет право ездить. Кроме меня.
– Почему?
– Старая и не очень интересная история. Как раз едет наш.
Роберт указал палец на подъезжающую маршрутку, что бухтела, останавливаясь рядом с ними. Они зашли внутрь, сразу же оплатив проезд и сели на кресло со свободными местами – Ксюша у окна, чтобы ей было свободнее разглядывать, а Роберт рядом, чтобы удобнее указывать на разные места на их пути. Роберт указывал, на каком здании проходит граница между Чёрной Поляной и Денежным Озером; где стоит парк Горстроев с возложенной в нём капсулой времени, которую откроют через пять лет. По пути они встречали здания, которые проектировали Ленинградские и Аддавские архитекторы, в каком квартале больше выходцев из города, где жила Ксюша и вспоминал, когда начали строить мечеть – Ксюшу впечатлил её футуристичный вид. На границе между Белоносово и Аддой стоял дом культуры, в котором однажды выступал Роберт с бальными танцами – он занимался ими, пока не ушёл в секцию бокса, а в комнате, если покопаться, можно найти грамоты и медаль за участие.
– Я ходила на рисование и кружок моделинга. Больше нравилось рисовать, конечно.
– И как успехи?
– Рисую для себя в скетчбуке. Меня хвалили, когда я рисовала народный орнамент, и хвалили мою любовь к деталям.
– Покажешь?
– У меня пару фото набросков.
Ксюша зашла в галерею на телефоне. На коричневых листах простым карандашом резкими рванными линиями вырисовывались лица – немного антропоморфные, но не углублялись в животный мир, а скорее напоминали существ из фэнтези.
– Это очень красиво.
– Да ладно тебе. Не обязательно так подлизываться.
– Нет, правда, их можно отправить какой-нибудь игровой студии, чтобы они взяли за образец. Потом отсыпают тебе немного деревянных и жизнь в шоколаде.
– Я не уверена, что готова к такому. Это что-то на уровне личного хобби, о котором знает узкий круг людей, поэтому я берегу это от лишних глаз.
– Теперь я в этом кругу?
– Ну мы же друзья? – сверкнула зрачками Ксюша. – Хочешь послушать музыку?
Роберт кивнул, ведь ему было интересно, какие музыкальные предпочтения у рыжей девочки рядом с ним – музыка одна из многих тем, которую они не обсуждали. Засунув в ухо беспроводной вкладыш, что пропищал, что находится в нужной положении, начал скромный концерт психодел-рока: плавного, будто ты катишься на сёрфе, прорезая волны; мелодии не пытались вгрызаться тебе в ушные перепонки, чтобы ты тряс шевелюрой под перегруженную гитару, а позволяли расслабиться, отдохнуть. Дорога была плавной, поэтому Ксюша начала клевать носом – всё же она не выспалась за сегодня, целую ночь проведя с Робертом в переписке, что представлялась, будто они сидят рядом. Роберт обратил внимание, что если не придержит голову Ксюши, то она ударится о переднюю сидушку, поэтому аккуратно прижал её к своему плечу. Он мог прижать её к окну, что наверно и стоило сделать изначально, но внутри него что-то ёкнуло: он хотел позаботиться о комфорте девушки, почувствовать её тепло. Так они и продолжили ехать: Ксюша спала на плече Роберта, а он разглядывал любимый город через окно. Он придерживал её голову на поворотах и когда проезжали мимо линий трамваев, поэтому Ксюша ни разу не проснулась за время их поездки, упуская много интересных зданий: специальный лицей, который использовали как госпиталь; бывшее кладбище ссыльных декабристов, который сейчас стало сквером с музеем; плешь в зданиях, через которую можно было разглядеть реку. Но Роберт не скучал, потому что каждый раз открывал город для себя заново, наслаждаясь его протекающей жизнью. Если даже в их районе проводят очеловечивание, комфортные зоны, то что говорить про основные районы, которые являются исторической гордостью. Фасады сменялись новыми, строились отели и концертные площадки, на старых тёмных аллеях, где раньше ты мог остаться без карманных денег и телефона, – и это в лучшем случае, – появлялись поющие фонтаны. Даже остановки становились лучше, где ставили отопляемые помещения, где люди могли в ожидании своего транспорта не отморозить конечности.
Так неторопливо они доехали до центра, до конечной остановки. Роберт разбудил Ксюшу, потыкав пальцем в её мягкую щёку, немного стерев тональный крем, чтобы появились веснушки. Ксюша открыла глаза в удивлении, что уснула – обычно она не могла спать в поездке, а уж тем более в самолёте. Ей казалось, что она будет контролировать ситуацию весь полёт и они точно не упадут на землю, но страшнее было уснуть из-за того, что, когда она откроет глаза после сна, а самолёт весь дрожит от снижения высоты, и не успеет среагировать. Роберт только сказал, что никогда не летал на самолёте, предпочитая поезда и машины, ведь тогда вид кажется красивее. Вдвоём они вышли с автобуса, поблагодарив водителя и автобус за то, что они не заглохли по пути – Роберт вышел быстрее, чтобы подать руку Ксюше.