– Куда мы пойдём? – уточнила Ксюша, протирая глаза.
– Вон туда, – указал Роберт на белые стены, – к кремлю. Там куча всего про город и мини-инсталляции всех памятников и значимых людей.
Пройдя через арку и сувенирные лавки, они вышли в музей на открытом небе, куда их вела мощённая дорожка. Многочисленные туристы, что облюбовали каждый уголок, как делали это каждое лето, не давали протиснуться к табличкам и миниатюрам памятников, поэтому Роберту приходилось описывать словами, приправляя жестами, что придают очертания.
– Там памятник Тимеру Метшину – народному поэту из Вечнозелёной. Он там и захоронен.
– Ах, это улица, на которой мы живём?
– Да, в честь него. Вообще, тяжёлая у него судьба, родителей не стало, а воспитывался больным ребёнком у жалкой бабки. Кошмарила его, морила голодом, выгоняла на холод. Именно из-за это он и умер молодым. Но дал толчок для народных волнений и для революции. Там и до республики в составе дошли.
– А где его памятник? В полный рост.
– Мы проезжали мимо, пока ты спала. Он стоит у парка возле городского совета. Держит в руке скворечник, а на постаменте написано: «Чистосердечно смеюсь даже если в кандалах». Так, а это.
Роберт подхватил Ксюшу за руку и потащил к старым фотографиям и рисункам кремля с её историческими изменениями.
– То, как выглядел кремль до пожара. Сейчас то, что вокруг – реконструкция.
– Ого. Мы изучали что-то подобное. Там были восстание после которых кремль три раза горел, верно?
– Да, было такое. Сейчас это культурный центр. Где-то подальше есть и про Белоносово, пошли.
Они неторопливо проходили по аллее истории города, который рассказывал все значимые моменты и великих личностей, что оставили огромный вклад в культуре и в стране в целом. Роберт долго распинался, рассказывая про всё в подробностях, добавляя интересные факты, что не были прописаны в учебниках, а Ксюша увлечённо слушала своего экскурсовода, уточняя детали, чем больше подогревала Роберта. Когда дело дошло до фольклора, в который нужно поистине углубляться, они остановились, чтобы голова Ксюши не опухла от количества информации, а у Роберта на утро не сводило челюсть, плюс – животы требовали перекуса, и они зашли в самое ближайшее кафе, что было – с этнического рода интерьером с обилием красочных ковров с фарфоровой посудой и обилием свободного места от стены до стены украшенными в традиционные орнаменты. С двумя полными подносами комплексного обеда, минуя шумных туристов, они сели вглубь помещения, где из окна виднелась холмистая местность и протекающая мимо река, что завораживала своей тишиной и спокойствием. Было в этом течении магическое, притязающее к себе ближе.
– Вот, в общем. Если тебе интересно, то мы можем сходить и посмотреть на настоящие памятники.
– У нас ещё куча времени.
– Здесь рассказывается больше о самом городе, конечно, чем о республике.
– Это только об городе? Ужас, я столько информации получу ещё, получается?
– Тебе ещё изучать и изучать.
– Не думал устроиться экскурсоводом?
– Как подработку – возможно.
Ксюша с интересом наблюдала за Робертом: она раньше не видела людей, что настолько сильно горят своей родиной. Не любят «потому, что потому», а именно наслаждаются жизнью в ней. Многие его возраста только и стремятся ближе к центру, чтобы попробовать заработать все деньги мира, но Роберту было не до этого.
– И ты никогда не хотел уехать? – спросила Ксюша.
– Хотел. Раньше. Когда заканчивал девятый, думал, что мне не особо нравится здесь. Будто город душит меня, но обстоятельства решили по-другому.
– Что случилось?
– Это долгая история.
– Мы никуда не спешим.
– Это долгая история, которую я не хочу вспоминать. Извини.
Роберт малость прибавил тон, чем смутил Ксюшу. Он не был готов открыть сердце и начинать распинаться о том, что такого могло произойти в его прошлом, поэтому быстро сменил тему, становясь интервьюером.
– А ты? Как на тебя повлияли переезды?
– Не очень. Знаешь, нет ощущения дома. Или комфорта. Постоянные поездки, переезды. Сейчас даже лень разобрать вещи, потому что не знаю, что будет через неделю.
– Едешь из дома, в котором уже не дома, домой, который ещё не дом.
– Что-то вроде того. Но это помогает в какой-то степени. Помогает лучше коммуницировать, быстро находить друзей, знакомых. Разбираться в людях.
– Разобралась во мне?
– Нет. Для меня ты – загадка, которую интересно разгадывать. Но ты довольно общительный.
– Я люблю знакомиться с новыми людьми. Узнавать. Я любознательный.
– А что на счёт отношений? – ехидно спросила Ксюша, пододвигаясь ближе к Роберту.
– Ой, нет. Пока это не для меня. Много ответственности, времени и тому подобное. Когда тебя ревнуют, ты не сможешь свободно, как я уже говорил, узнавать.
– Что тогда ты забыл на «Мамбе»?
– Я случайно оказался там.
– Но у тебя ведь был пункт, что ты ищешь именно серьёзные отношения.
– Правда? Видимо, остались с давних времён.
– Очень жаль.
Ксюша отодвинулась ближе к спинке кресла, продолжая обедать. Роберт не смел перебить молчание – чем больше он говорит, тем хуже ситуация. Его было неловко, и он хотел исправить ситуацию, но в нём будто боролись два мнения: ведь не зря он так переживал, как должен выглядеть перед глазами Ксюши, но и считал, что просто хочет подружиться с интересной девушкой, которая только-только приехала. Как только Роберт попытался сказать что-то, ангел хранитель перебил его попытку испортить ситуацию, и его телефон завибрировал на столе – звонил отец.
– Алло? – поднял трубку Роберт. – Мы в кремле. Да. Нет. Не знаю, а что? Хорошо, сейчас.
Роберт отставил телефон подальше, и повернулся к Ксюше.
– Отец спрашивает, нужно ли нас куда-то подвезти? Он рядом, может забрать нас.
– Да, я немного устала.
– Да, можешь забрать, – ответил Роберт отцу.
И сразу же пожалел о решении: если отец заберёт и мать, то будет много расспросов для Ксюши. Кто, откуда, для чего – эти вопросы ещё больше расстроят Ксюшу, которая и без этого была не в настроении от слов Роберта. И только он хотел ответить отцу, что всё-таки они сами доберутся до дома, Ксюша повеселела, быстро забыв про какую-то обиду.
– Через сколько выходим? – с улыбкой уточнила Ксюша, уплетая пирожки за оби щеки.
– Пятнадцать минут. Только, если тебя достанут разговорами – толкай меня.
– Почему меня может достать общение с твоими родителями?
Роберт не ответил – только посмеялся, обозная, что она не знает его родителей.
Через время к главному выходу подъехал внедорожник нулевых годов белой расцветки, в котором сидел поджидающий отец. Роберт открыл заднюю дверь, пропуская вперёд Ксюшу, что еле влезла в высокую машину. Роберт, увидев, что мамы нет на переднем сиденье, посоветовал Ксюше пристегнуться, потому что поедут явно с ветерком.
– Здравствуйте ещё раз.
Отец повернулся к Ксюше с улыбкой.
– Здравствуйте, Ксения. Извините, не знаю, как по отчеству.
– Дмитриевна.
Роберт тоже залез, аккуратно закрывая за собой дверь.
– Ксения Дмитриевна, – повторил Роберт, – хорошее сочетание.
– Мне больше нравится Роберт Тимурович.
Отца улыбнуло из-за комплимента: то ли его имени, то ли тому, как он назвал сына.
– Ладно, – переключил передачу отец, – пристегнитесь там.
Они быстро сорвались с места, как это было без матери Роберта – отец любил скорость, тем более на такой машине, что пропускали вперёд в потоке машин с уважением. Любил скорость, но мама всегда ругалась, если отец набирал больше ста километров в час, что нужно уважать не только другим водителей, но и семью, которую он везёт. Сначала он пытался как-то оправдаться тем, что «контролирует ситуацию», но после вечных споров поддался. Они проезжали по центру, проезжая памятники в полную величину, о которых Роберт рассказывал в кремле, а Ксюша с удивлением маленького ребёнка рассматривала их прилипнув к окну. Ехать им было недалеко, учитывая, как быстро ехал отец, поэтому у дверей частной клиники они оказались моментально. Отец оставил Роберта и Ксюшу в салоне, а сам взял в руки цветы на переднем сиденье и вышел наружу, ближе к воротам клиники.