– Слушай, у тебя классный стиль. Могу познакомить тебя с одним парнем, у которого своя группа – у них обложки примерно такого же стиля.
– Я не думаю, что…
– Да не бойся. Никто не будет осуждать, если ты про это. Люби своё дело, если занимаешься им, а не зарывай.
Ксюша улыбнулась подбадриванием и сразу же обернулась к Роберту, что пожал плечами, как бы говоря: «Я же говорил, что ничего плохого в этом нет».
– Где же тут хотя бы одна кафешка? – вдруг включился Артур.
Они проехали достаточно, чтобы хотя бы одно придорожное кафе появилось по пути, но пока была сплошная глушь. Проезжали машины, мигая им, чтобы предупредить о ГИБДД впереди, они сами объезжали грузовики, что пропускали их, вдалеке горел свет деревень, но именно перекуса не было. Сто километров тишины. Маша успела заскучать и уснула, Артур немного убавил громкость музыки, которая всё ещё была с его плейлиста, чему он был рад, а Ксюша с Робертом слушали её музыку через наушники всё ещё держась за руку, но смотря в разные стороны, пытаясь найти хоть что-то интересное в бесконечных травинках и елях по пути. Дорога юлила, не давая уснуть Артуру, который со всей серьёзностью ожидал ночного перекуса. И наконец – вывеска экспресс-кафе «Дустар» и такого же названия хостел зазывал уставших водителей, чему не мог удовлетвориться Артур, готовый съесть руль. Он завернул на гальку, становясь между парой-тройкой машин, одна из которых была заведена, но людей в ней не было. Артур включил в салоне свет в поиске бумажника, чем растормошил всех остальных.
– Надеюсь, что там есть пюре с отварными сосисками.
– Теперь и я проголодалась, – сонно прошептала Маша, открывая дверь, – но больше меня тошнит от твоей езды.
Роберт и Ксюша сняли наушники, вставляя их в кейс, и тоже выбрались на прохладный летний воздух, разминая отёкшее тело. Артур первый и зашёл в кафе, поэтому Роберту пришлось придержать дверь для дам, изображая из себя дворецкого, приглашая их внутрь отведать отменной еды. Внутри их ждал простенький интерьер, коих по всей России было неисчислимое количество. Заведение напоминало столовую, что, собственно, из себя и представляло по большей степени, но пыталось быть новомодным, пыталось впечатлить посетителей чучелом настоящего медведя в углу, или роскошными, по их мнению, шторами из шёлка, а на стене висел в половину стены телевизор с колонками и караоке. Большинство деревенских свадеб здесь и отмечалось, но в основное время они были готовы наложить еды для голодных дальнобоев или случайных проезжих, а хозяева заведения скорее всего спали в этом комплексе в хостеле. Довольно прибыльный бизнес, который легко может ускользнуть с рук, хоть и не это сейчас волновало группу туристов.
Внутри, на удивление, никого не было, хотя машины стояли именно у кафе, а не рядом с хостелом, но ребята не обратили внимания на это. Артур сразу подошёл к еде, но его никто не встречал, остальные разбрелись по туалетам, чтобы вымыть руки. Роберт оказался в мужском, где из всех кабинок работала только одна, а раковина была не в лучшем состоянии. Сделав все свои дела, Роберт подошёл к зеркалу, что было разбито и поправил волосы, заправил рубашку в штаны и вымыл руки просто водой, ведь мыла не было. А когда вернулся к Артуру, тот всё ещё стоял в ожидании хоть кого-нибудь.
– Совсем никого?
– Не знаю.
– Ты даже не крикнул никому?
– Как-то не догадался.
Не удивляясь такому поведению друга, Роберт крикнул в сторону кухни.
– Кто-нибудь есть? Мы тут голодные вообще-то. И денег готовы заплатить. Или можем бесплатно поесть?
К крику Роберта пришли и девушки, тоже не понимая, почему никого нет.
– И машина заведена там. Что-то странное.
– Давайте без жути. – добавил Артур.
На их разговоры откликнулся мужичок – коренастый, с седой бородой и явно не в поварской форме, а только с фартуком на рубашку лесоруба, еле завязанную сзади.
– Сейчас-сейчас, ребят, – замельтешил мужичок, – просто пересменка, не успеваю. Ну, понимаете, думал не выйду сегодня, а Гульназ заболела, попросила выйти. Вот бывает же такое. Ни одного выходного не дают, всё работаю и работаю, работаю и работаю. Денег, конечно, много, но будто живу здесь уже.
Он встал на раздачу, и замолк только когда увидел Ксюшу.
– Родная, – полушёпотом, с влюблённым взглядом, глядел он на Ксюшу, отчего та сжалась в стеснении, но мужичок потряс головой, понимая, что взболтнул лишнего, – то есть, что будете, ребята? У нас тут много всего. Вот гречка, с подливой вообще супер будет. Или попробуйте пюрешку.
– Вот я буду пюрешку. И две сосиски. – облизывая слюни произнёс Артур.
– Вот и отлично, – продолжил мужичок, – тоже люблю такое. А то мне говорят постоянно: «Кёзюм, зачем ты так много ешь? Хуже людям делаешь?». А что я сделаю? Судьба, удел такой.
– Да, мне наверно тоже пюре, – растерянно произнёс Роберт.
Каждый заказал себе еды, выслушивая неумолкающего Кёзюма и уже подошли к кассе.
– Сколько с нас? – спросил Роберт.
Кёзюм постоял на кассе, пялясь на кассовый аппарат и на калькулятор, а потом просто махнул рукой.
– А знаете что? Не убудет. Бесплатно для вас. Кушайте на здоровье. За добавкой можете прийти. Чем сытнее покушаете, тем лучше. Да-да, кушайте-кушайте.
Не понимающие происходящего ребята смотрели на суетливого и разговорчивого мужичка и не верили своим ушам, но всё же решили пойти покушать за бесплатно, поблагодарив Кёзюма.
– Да-да, кушайте. А то я тут работаю и работаю. Вырывают и вырывают. Вот и сегодня. Даже не переоделся, представляете?
– Там и ваша машина, наверно, не заглушена? – уточнила Маша.
Кёзюм посмотрел на улицу и заметил машину, что всё ещё пускала дым с выхлопной двери.
– Точно! Моя! Вот растяпа! Сейчас тогда пойду и заглушу. А потом переоденусь. А вы кушайте пока. Можете музыку громче включить.
Мужичок подорвался с места, чтобы выйти на улицу, а ребята с тихим смехом садилась на свободное место, которого было полно, чтобы обсудить этого мужичка.
– Что вообще с ним такое? – смеялась Маша. – Странный он.
– Да деревня, – закусывая хлебом говорил Артур, – тут таких полно. Это для нас они странные, а для местных это нормально. Ладно хотя бы не грубая тётка, которая будто тебе услугу делает, когда еду накладывает.
– Зато бесплатно покушаем, – искала плюсы Ксюша, – тем более, он же сам говорил, что работает тут каждый день.
– Как он тебя назвал? – повернулся Роберт к Ксюше, – родная, да?
– Может я ему дочь напомнила, а он сонный перепутал.
Артур в удовольствии протянул, будто мыча, от вкусного пюре.
– Теперь у меня новое любимое место, где готовят отменное пюре.
Роберт повернулся к стоянке, где Кёзюм шёл неуклюже переваливаясь.
– Я не могу так. Я не могу так.
Кёзюм открыл дверь не заглушенной машины, ища в ней зажигание.
– Можешь, – отвечал басистый голос, будто бы рассеянный по всему пространству, – ты обязан. У нас уговор.
– Но там она. Моя родная.
Посмотрел Кёзюм в сторону кафе, где у окна виднелась группа туристов.
– Они сразу узнают, что я – не я. Что я – это на самом деле я, а не я, в котором я сейчас.
– Я чую, – принюхивался голос, – чую того, кто мне нужен. Кого я должен был поймать давным-давно. Он там.
– Но я не смогу. Они вкусные, да. Честно. Но я не смогу.
– Ты сделаешь это. Последний мой указ. И я отдам тебе родную.
– Родную? Мне?
Печаль в голосе Кёзюма сменилась на радость. Он заглушил автомобиль и смотрел на небо, в мечтаниях о том, как сможет снова увидеть свою любовь.
– Как мы и договаривались. Только принеси мне душу продолговатого парня, который мне нужен. И родная твоя.
Кёзюм кивнул, уверенно захлопнув за собой дверь, а после взглянул на свою руку – вместо обычной, человеческой, плотной под стать телосложению руки была тонкая, высохшая палка с когтями вместо пальцев. Он потряс ей, и рука трансформировалась, чтобы напоминать человеческую.
– Сделай, как велено. – командовал басистый неторопливый голос.
Кёзюм снова кивнул и пошёл в сторону кафе, чтобы исполнить свой долг.