— Ты выглядишь бледной и какой-то вспотевшей, Перс. Всё в порядке?
Кажется, мне не хватает воздуха, чтобы ответить, и мое сердце бьется так быстро, что я чувствую его пульсацию на каждом дюйме кожи. Может быть, на этот раз это на самом деле сердечный приступ. Я могу умереть. Прямо сейчас. Я пытаюсь дышать, но границы комнаты расплываются. Чарли ведет меня обратно на кухню, прежде чем я успеваю сказать ему не делать этого. Я слышу ужасный хриплый вздох и понимаю, что он исходит от меня. Я наклоняюсь, пытаясь отдышаться, затем опускаюсь на четвереньки. Я слышу приглушенные голоса, но они звучат далеко, как будто я плыву под грязью, а они на берегу. Я крепко зажмуриваю глаза.
Я чувствую легкое, как перышко, давление на плечах. Сквозь грязь я слышу голос, который медленно считает. Семь. Восемь. Девять. Десять. Один. Два. Три... Это продолжается, и через некоторое время я начинаю приспосабливать свое дыхание к его темпу. Четыре. Пять. Шесть. Семь...
— Что происходит? — спрашивает кто-то.
— Паническая атака, — отвечает голос, затем продолжает считать. Восемь. Девять. Десять.
— Хорошо, Перси, — говорится в нем. — Продолжай дышать.
Я так и делаю. Я продолжаю дышать. Мое сердце начинает замедляться. Я делаю глубокий, долгий вдох и открываю глаза. Сэм присел передо мной на корточки, его рука на моем плече.
— Ты хочешь встать?
— Пока нет, — говорю я, смущение сменяет чувство надвигающейся смерти. Я делаю еще несколько вдохов, затем снова открываю глаза, а Сэм все еще там. Я медленно встаю на колени, и он помогает мне подняться с пола, его руки сжимают мои локти, а лоб обеспокоенно морщится. Позади него стоят двое мужчин, чрезвычайно красивый чернокожий мужчина и вытянутый бледный парень в очках и с чернильными волосами.
— Перси, ты помнишь моих друзей, Джорди и Финна? — спрашивает Сэм.
Я начинаю извиняться перед ними, но потом замечаю Чарли в стороне. Он пристально смотрит на меня, как будто он что-то придумал, соединил точки, которые раньше не совсем сходились.
— Это была паническая атака? — спрашивает он, и я знаю, что он не имеет в виду то, что произошло только что.
Я отвечаю легким кивком.
— И часто они у тебя бывают? — спрашивает Сэм, сдвинув брови.
— Уже давно не было, — говорю я ему.
— Когда они начались, Перси?
Я моргаю, глядя на него.
— Эм... — на долю секунды мои глаза устремляются на Чарли. — Около двенадцати лет назад.
14. ОСЕНЬ, ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД
Мы с Делайлой сидели в кафетерии в первую неделю нашего выпускного года, и я улыбалась так широко, что снегоуборочная машина не смогла бы стереть улыбку с моего лица. В те выходные я только что купила подержанную «Тойоту», и свобода тянула вверх уголки моих губ, как ниточки марионетки. Папа согласился разделить со мной стоимость подержанной машины, ошеломленный тем, что мне удалось заработать 4 000$ на одних только чаевых.
— Не будь одной из тех девчонок, — сказала Делайла, размахивая картошкой фри у меня перед носом. Я только что упомянула об идее ухода из команды по плаванию. Тренировки проходили в будние дни, но соревнования были в основном по выходным, и у меня были большие планы проводить каждые выходные в Баррис-Бей с Сэмом.
— Каких девушек? — спросила я, мой рот был наполовину набит бутербродом с тунцом, когда симпатичный рыжеволосый мальчик сел напротив Делайлы, протягивая руку.
— Серьезно? — спросила она, указывая другой картошкой в его направлении, прежде чем он мог бы вставить хоть слово.
— Я здесь новенький, — пробормотал он и убрал руку. — Я подумал, что должен поздороваться.
Делайла бросила на меня взгляд, который говорил: «Ты можешь себе это представить?» и уставилась на него.
— Что, ты думаешь, из-за того, что мы оба рыжие, мы должны вместе тусоваться и рожать маленьких морковных сорванцов? Этого не случится, — она шикнула на него. — Пока-пока.
Он посмотрел на меня, чтобы проверить, серьезно она говорит или нет.
— Она выглядит намного милее, чем есть на самом деле. — Я пожала плечами.
После того, как он ушел, Делайла снова повернулась ко мне. — Как я уже говорила, ты не хочешь быть одной из тех девушек, которым нечего интересного сказать, потому что все, о чем она думает, — это ее парень, и все, что она делает, это штопает его носки или что-то в этом роде. Эти девушки такие скучные. Не надоедай мне, Персефона Фрейзер. Мне придется порвать с тобой.
Я рассмеялась, и она сузила глаза. Она не шутила.
— Хорошо, — сказала я, поднимая руки. — Я не уйду. Но Сэм не мой парень. Мы, знаешь ли, еще не повесили на это ярлык. Это что-то новенькое.
— Это не ново. Этому, наверное, сто лет, — сказала она, покачав головой. — Не имеет значения, называете вы это или нет, вы двое вместе, — сказала она, наблюдая за мной. — И перестань так много улыбаться. Ты вызываешь у меня тошноту.
***
По выходным, когда у меня не было возможности поплавать, я собирала вещи в машину в четверг вечером и ехала на север прямо из школы в пятницу днем. Сначала это не понравилось маме и папе, но я покорила/убедила их, сказав «Мне скоро исполнится восемнадцать», и «Какой смысл иметь коттедж, если мы им не пользуемся?» аргументы и заверила их, что буду учиться, пока меня не будет. Чего я им не сказала, так это того, что я также планировала засунуть свой язык в глотку Сэма, как только останусь с ним наедине. Они все равно узнали.
На следующий день после того, как в августе Сэм ощупал каждый квадратный дюйм моего тела, Сью заметила засос у него на шее. Верный непоколебимой честности Сэма, он сказал ей, кто ему это сделал. Сью позвонила моей маме как раз перед моей первой самостоятельной поездкой в коттедж, чтобы убедиться, что они с папой в курсе происходящего. Мама никогда ничего не говорила мне об этом, но, по словам Сэма, Сью сказала маме, что у нас с Сэмом начались «физические отношения», а затем связала его по телефону с моей матерью, чтобы он пообещал ей, что будет относиться ко мне с уважением и заботой.
Мои родители никогда не говорили со мной о сексе, и то, что этот разговор состоялся, потрясло меня до глубины души. Но когда я распаковала свою дорожную сумку, там было внутри коробка презервативов с приклеенной к ней запиской, слова «На всякий случай» написаны маминым почерком.
Сэм работал по пятницам, и я обычно ехала прямо в Таверну, чтобы подождать, пока он закончит. Он готовил вместе с Жюльеном на кухне, так как Чарли был в школе. Если к моменту моего прихода в ресторане все еще было много народу, я повязывала фартук и убирала столики или помогала Глену, прыщавому парню, который заменил Сэма в посудомойке. Если было тихо, я брала домашнее задание в бар и занималась, пока Жюльен не отпускал Сэма.