Я не смотрела на него, но слышала беспокойство в его голосе.
— Что я должна думать, Сэм? Ты не сказал мне, что подал заявку на этот курс. Ты не сказал мне, когда тебя приняли, — я проглотила слезы. — Я понимаю, почему ты хочешь поехать. Это удивительно, что ты туда попал. И я на сто процентов уверена, что это будет здорово для тебя. Но ты скрывал всё это от меня до самой последней минуты. Долго. Это заставляет меня чувствовать, что у нас все происходит односторонне.
— Это не так! — сказал он срывающимся голосом. Он посадил меня к себе на колени, так что я оказалась лицом к нему, и взял мою голову в свои руки, чтобы я не могла отвести взгляд. — Боже, конечно, это не так. Ты мой лучший друг. Мой любимый человек.
Он поцеловал меня и притянул к своей обнаженной груди. Он был теплым от пота, и от него так сильно пахло летом, так сильно пахло Сэмом, что мне захотелось свернуться калачиком внутри него.
— Мы будем все время разговаривать.
— Такое чувство, что я больше никогда тебя не увижу, — призналась я, и тогда он улыбнулся мне с жалостью, как будто я была действительно смешной.
— Это просто университет, — сказал он, целуя меня в макушку. — Однажды ты не сможешь избавиться от меня. Я обещаю.
***
Сью и Сэм уехали рано утром следующего дня, а мы с Чарли махали им с крыльца, слезы текли по моему лицу.
— Пошли, — сказал он после того, как машина скрылась из виду, обнимая меня за плечи. — Давай прокатимся на лодке.
Оказалось, что Чарли был гораздо меньшим придурком без Сэма, который мог бы его донимать. К большому замешательству моих родителей, я решила подрабатывать в Таверне. Даже когда Чарли не работал, он подвозил меня. В большинстве дней он подплывал ко мне, когда я была на озере, чтобы посмотреть, как у меня дела.
Дела у меня шли неважно. Прошло больше недели, а от Сэма ничего не было слышно, хотя он наконец-то обзавелся мобильным телефоном перед отъездом в Кингстон. Я знала, что он не будет большим любителем переписываться, но я не могла понять, почему он не ответил ни на одно из моих «КАК ТЫ», «Я СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ» и «ТЫ МОЖЕШЬ ПОГОВОРИТЬ???» сообщений. И когда я позвонила ему на стационарный телефон в общежитии, он не ответил. Чарли продолжал бросать на меня вопросительные взгляды всякий раз, когда я заходила на кухню, чтобы забрать заказ. Однажды вечером по дороге домой он заглушил мотор на середине озера и повернулся ко мне лицом.
— Выкладывай, — приказал он.
— Что выкладывать?
— Я не знаю, Перс. Ты мне скажи. Я знаю, ты расстроена, что Сэм ушел, но ты хандришь, как мисс Хэвишем.
— Ты знаешь, кто такая мисс Хэвишем? — проворчала я.
— Отвали.
Я вздохнула.
— Я до сих пор ничего о нем не слышала. Ни электронного письма. Ни телефонного звонка.
Чарли потер лицо.
— Я не думаю, что он успел настроить свой интернет. И мама сказала тебе, что он звонил домой. С ним все в порядке.
— Но почему он не позвонил мне? — заскулила я, а Чарли рассмеялся.
— Ты же знаешь, как дорого стоят эти междугородные звонки, Перс.
— Или смс?
Чарли вздохнул, затем заколебался.
— Хорошо, ты хочешь знать, что я думаю?
— Я не знаю, не так ли? — я прищурила глаза. Ты никогда не знаешь, что собирается выдать Чарли.
— Честно говоря, я думаю, что мой брат был трусом, держа этот курс в секрете, — он сделал паузу. — И если бы это был я, то позвонил бы тебе, как только добрался до Кингстона.
— Спасибо, — сказала я, мое лицо пылало.
— Сэм вбил себе в голову, что ты принадлежишь ему. Не в жутком собственническом смысле, но это больше похоже на то, что у него есть вера в то, что в конце концов между вами двумя все должно получиться. И я думаю, что это в значительной степени чушь собачья.
Я побледнела.
— Ты не думаешь, что это должно сработать? — прошептала я.
— Я не думаю, что чему-то суждено случиться, — решительно сказал он. — Он уже все испортил, когда у тебя появился парень-хоккеист. Надеюсь, на этот раз он будет бороться усерднее, — сказал он, заводя двигатель. — Или это сделает кто-то другой.
15. НАСТОЯЩЕЕ
Я пробираюсь к машине, чтобы заново нанести макияж и побыть несколько минут в одиночестве. Достаточно того, что у меня случилась паническая атака на глазах у Сэма и Чарли, но Джорди и Финн, видящие меня на четвереньках, — это особый вид унижения. Я злюсь на себя за то, что не распознала признаки достаточно рано, чтобы найти тихое место, где смогла бы развалиться на части, вместо того, что я сделала: пришла к выводу, что мое сердце вот-вот успокоится, усилив свою панику до тысячи.
Я наношу еще один слой консилера, когда мой телефон жужжит. Имя на экране — это то, что я больше не могу игнорировать.
— Алло? — отвечаю я.
— Пи! — кричит Шанталь. — Ты в порядке? Я звонила тебе весь день.
Я вздрагиваю, вспоминая сообщение, которое я отправила ей этим утром.
— Извини. Я, гм, немного запуталась здесь. Я... — я замолкаю, потому что не уверена, кто я такая.
— Персефона Фрейзер, ты сейчас серьезно? — визжит она. — Ты не можешь отправить мне сообщение, в котором говорится, что тебе нужна помощь, что тебе нужно поговорить как можно скорее, а потом не отвечать на звонки. Я сходила с ума, пытаясь дозвониться до тебя. Я думала, у тебя был приступ паники, и ты потеряла сознание где-нибудь в лесу, после чего тебя съел медведь, или лиса, или что-то в этом роде.
Я смеюсь.
— На самом деле это недалеко от истины.
Я слышу, как она возится на кухне, а потом наполняет бокал. Красное вино, без сомнения. Она пьет красное вино, когда у нее стресс.
— Не смейся, — фыркает она. Затем добавляет более мягко: — Что ты имеешь в виду, это недалеко от истины? Ты заблудилась где-нибудь в лесу?
— Нет, конечно, нет. Я в своей машине. — я колеблюсь.
— Что происходит, Пи? — её голос вернулся к своей естественной бархатистой текстуре.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, затем решаю сказать все как есть:
— У меня была паническая атака. Совсем недавно, на поминках. В этом нет ничего особенного.
— Что значит «в этом нет ничего особенного»? — Шанталь взрывается так громко, что я убавляю громкость в телефоне. — У тебя годами не было приступов паники, и теперь ты впервые за десять лет видишь любовь всей своей жизни на похоронах его мамы — женщины, которая, если я правильно помню из тех нескольких раз, когда ты мне о ней рассказывала, была чем-то вроде второй мамы для тебя — и теперь у тебя приступы паники на её поминках, и в этом нет ничего особенного? А что насчет того, что в этом нет ничего особенного?
Я начала выдавать бессвязные звуки.