Темнело в этих краях очень быстро. Поэтому буквально через полчаса естественное освещение пропало полностью, и лагерь словно накрыло волшебным куполом. Небо над нами было темным из-за набежавших под вечер туч, вдалеке деревья тоже окутывал мрак, убаюкивая в своих чёрных руках лесных обителей.
А у нас было светло благодаря простейшей магии. Магический светильник мог сотворить самый посредственный маг, а волшебства от него было столько, что дух захватывало! Где-то светлее, где-то темнее.
Я смотрела на соседний корпус, в котором средние уже начали собираться ко сну, и картины перед глазами постоянно менялись в зависимости от того, сколько светильников пролетало мимо крыльца здания. Вот светящиеся шарики словно сговорились, медленно пропутешествовали вдоль ступенек, скопившись в небольшую стайку, и я увидела, как несколько девчонок и мальчишек сидели в кругу и рассматривали какой-то предмет в руках у светловолосого паренька. А когда кучка светильников полетела дальше, и крыльцо стало освещено только парочкой магических шаров, зависших на приличном расстоянии от здания, мне стало видно лишь окно над ступенями и тени, отбрасываемые группой детей на кирпичную стену здания. При этом тени представляли собой довольно зловещее зрелище, походя на громадного многоголового змея с массивным мускулистым туловищем.
Я улыбнулась этому незатейливому чуду и пошла в комнату, ставшую мне домом на ближайшие три недели, готовиться ко сну.
ГЛАВА 2
Утро разбудило меня тёплыми лучами Хеллерстена, оповещающими о начале нового дня своими ласковыми прикосновениями. Я потянулась в кровати и накрылась одеялом с головой, мечтая ещё немного полежать. Но мои планы были жестоко разрушены!
— Подъём!
Дверь в нашу комнату скрипнула, послышался глухой удар и громкий топот ног, перемешанный с противными звуками мальчишеского смеха.
Я вылезла из-под одеяла и уставилась на стену напротив двери. Там под потолком красовался яркий оранжевый след с подтёками такого же цвета, тянущимися до оконной рамы. Оттуда прямо на пол падали светлые капли, а под окном валялся размякший от удара апельсин.
— Что ж, — заметила Мариша, — отличное начало лагерной смены. Кто будет убирать?
— Кто кидал, тот и уберёт, — уверенно ответила я, вставая с кровати.
Вообще, я не сторонница конфликтов, но по утрам могу быть очень агрессивной.
Я завязала спутанные волосы в высокий хвост и прямо в пижаме отправилась на поиски шутников, которые по моему плану должны были превратиться в жертв собственной шалости. Вид у меня был довольно грозный, поэтому девушки сопровождали меня недоумёнными взглядами, и только Сёма широко улыбнулась и подмигнула.
— Ну, кто первый в ванну? — услышала я беспечный голос сестры и, прикрывая за собой дверь, натянула улыбку, хотя в душе кипела буря из-за такого неприятного сюрприза сутра.
С улыбкой, напоминающей скорее звериный оскал, я и ввалилась в комнату парней. Окинула восемь вальяжно расположившихся на своих кроватях мальчиков, старательно делающих вид, что они тут вообще не причём, но удивление из-за моего появления им скрыть не удалось.
— Доброе утро, — дружелюбно начала я повествовать, и парни как по приказу поднялись с кроватей и уставились на меня, разинув рты, — лучше бы вы нас этим апельсином угостили. Я люблю апельсины…
И я неопределённо повела плечиком, начав про себя нашёптывать заклинание, собираясь применить его второй раз в жизни — надобности не было.
Я знала, что у каждого родового мага должна быть своя фишка, своя особенность, своё коронное заклинание, свой дар. Но даже и не надеялась, что такое пробудится у меня, учитывая, что источник по-прежнему спал. Но оно пробудилось. Сначала я была жутко зла, что оно именно такое. Абсолютно бесполезное, безнравственное, бестолковое… унизительное. В то время как у моих одногодок просыпался дар к ясновидению, к порождению пламени или воды, в то время, как мои друзья начинали понимать язык животных, мой дар как будто напоминал о том, что кроме как удачно выйти замуж, я ни на что больше не годна.
Именно поэтому родителям о проснувшейся особенности не говорила, иначе уже была бы отправлена к какому-нибудь магистру магии с командами «охмурить» и «женить». И только Семана знала, что с лёгкостью, с которой торогский острозуб перегрызает позвоночник своей жертвы, я способна переломить волю любого мужчины и очаровать его, даже влюбить в себя и заставить мне подчиняться. С одной стороны, я понимала, что это — великий дар, особенно учитывая то, что этот дар работал в двустороннем порядке: подчинила — избавила. То есть им можно пользоваться, не собирая толпу поклонников с разбитыми сердцами. Но с другой стороны… я им не пользовалась вообще. Только когда тренировалась на одноклассниках.