– Есть. Я заказал доставку из итальянского ресторанчика неподалёку. Привезли полчаса назад. Идём, я тебе разогрею.
Рон поднял меня, завёрнутую в одеяло, и отнёс в гостиную. Усадив меня на диван, оставил смотреть «Острые козырьки», пока сам в кухне грел для меня обед.
– Люблю этот сериал, – сказала я хриплым ото сна голосом.
– И я, – отозвался Рон, шагая ко мне с тарелкой, наполненной пастой с лососем.
– Ох, моя любимая рыбка, – облизнулась я, вытягивая руки из-под одеяла.
– Я знаю, – сказал Рон, передавая мне тарелку, и присаживаясь рядом.
Потрясающий запах приправ активировал мои вкусовые рецепторы, и я быстро положила в рот вилку. Наполненную ароматной пищей.
– Много знаешь обо мне? – не удержалась я от вопроса.
Рон посмотрел на меня со слегка приподнятыми бровями.
– Больше, чем ты думаешь.
– О, надо будет устроить тебе экзамен, – сказала я с провокацией в голосе.
– Надо будет устроить тебе порку за твою дерзость, – отозвался Рон, усмехнувшись.
Я притворно надула губы. Рон повернулся к экрану, удобнее устраиваясь на диване.
– Ешь, Мэл, остынет.
Я жевала пасту, бросая взгляды на Рона, и пыталась осознать, как так получилось, что я наконец оказалась в этой обстановке. В такой нормальной, но при этом она всё ещё казалась нереальной. Как только я доела, Рон убрал на столик пустую тарелку, а я подползла к нему и устроилась под боком. Крепкая рука сжимала моё плечо, даря ощущение безопасности и комфорта. Мы смотрели сериал серию за серией, не желая вставать с дивана даже для того, чтобы посетить ванную комнату или выпить воды. Как будто волшебство этого дня способно было разрушиться, если мы разделимся.
Глава 14
В один из дней Рон снова повёз меня на свой новый участок. Мы уже закончили есть. Теперь я сидела между его ног, прижатая к крепкой груди. Рон широкими ладонями обнимал меня, укутывая своим запахом и силой, пока рассказывал в подробностях о том, что будет в его новом доме, а я с ума сходила от того, как сильно мне хотелось, чтобы этот дом стал нашим.
– Как думаешь, в подвале лучше сделать прачечную или домашний кинотеатр? – внезапно спросил он.
– Думаю, лучше кинотеатр. Там же можно поставить бильярдный стол, чтобы время от времени играть с друзьями.
– Или женой, – ответил Рон, а когда я обернулась, чтобы посмотреть на него, он поиграл бровями. Я рассмеялась.
– Пошляк.
– Практичный человек, – парировал он. – Но вернёмся к прачечной. Где её лучше было бы устроить?
– Ну, смотри. – Я оживилась, потому что уже в точности знала, как всё должно быть. – Из кухни коридор должен вести к спуску в подвал, правильно? – Рон кивнул. – Так вот в этом коридоре должны быть кладовая для запасов продуктов, прачечная и котельная.
Брови Рона поползли вверх.
– Продолжай, – сказал он.
– А что ещё? Я же всё рассказала тебе о прачечной. А, забыла. Ещё не должно быть в прачечной гладильной доски. Она должна быть где-то, где есть телевизор. Не знаю, как женщины гладят, стоя в прачечной. Это же чертовски неудобно и скучно. А ещё там, как правило, нет окон, и от этого душно. Точно! В на… твоём доме в прачечной должно быть окно.
– И телевизор.
– И телевизор, – я кивнула с энтузиазмом, вызвав его улыбку.
– Главная спальня? – спросил он.
– На втором этаже, – быстро ответила я.
– Это понятно. Но какая она?
Язык щекотал ответ «наша», но я сдержалась.
– Светлая. Большая. Огромная кровать с высоким матрасом. Окно, выходящее на этот прекрасный вид. – Я махнула рукой перед собой.
– Это будет задний двор.
– И отлично. Из спальни будет видно, что здесь происходит.
– Согласен, – выдохнул Рон, прижимая меня к себе ближе.
– Когда ты собираешься начинать строительство? – спросила я.
– Через неделю.
– Так скоро?
– Да. Идти будет медленно, но нужно же с чего-то начинать.
Мы просидели так ещё примерно час, болтая обо всём и ни о чём. В какой-то момент Рон огорошил меня:
– Я хочу рассказать о нас Джемме.
– Что? Зачем?
– В каком смысле —зачем? – фыркнув, спросил он.
– Ну…
Почему я пыталась удержать его от этого? Ведь так станет легче всем. Своим примером Рон даст зелёный свет Джемме с Калебом. Но почему у меня было чувство, что раскрытие наших отношений положит конец всему, что есть между нами? Как будто от его признания наш пузырь лопнет, и в него ворвутся все те неприятности, которые только и поджидают снаружи.