Первым делом я написала подруге.
Мэл: Я две недели встречалась с Роном. Прости.
Подруга ответила через минуту.
Джемма: ???
Мэл: Прости, что не сказала. Я не знаю, чем оправдать свою скрытность.
Джемма: Он заставлял тебя хранить тайну?
Мэл: Нет. Он хотел рассказать тебе о нас за вашим традиционным завтраком.
Джемма: Почему мы говорим обо всём в прошедшем времени?
Мэл: Потому что всё кончено.
Джемма: Ты где?
Мэл: Еду домой
Джемма: Буду через сорок минут
Я посмотрела вниз на свой телефон. Наверное, я не заслуживаю свою подругу. Может, я никого не заслуживаю. Моя вечная скрытность и странное поведение должны отталкивать людей. Может, мне повесить на себя табличку: «Осторожно! Странная Мэл. Держитесь подальше ради собственного блага!»? Я невесело усмехнулась.
Открыв сообщения в телефоне, я набрала ещё одно.
Мэл: Прости меня, пожалуйста. Я должна была тебе всё рассказать. Но также я пообещала подруге хранить её тайну. Теперь ты всё знаешь, и между нами нет лжи. И не будет, я тебе обещаю. Пожалуйста, позвони мне. Я люблю тебя, Рон.
Перечитала сообщение, и по щекам снова побежали слёзы. Не позволяя себе задуматься над написанным, я быстро нажала кнопку «отправить», и откинулась на сиденье. Этот день должен был стать счастливым и радостным, а превратился в какое-то дерьмо. Желудок заурчал, напоминая о том, что завтрак сорвался. Я положила руку на живот, и расплакалась сильнее.
В ответ через минуту я получила только:
Рон: поговорим позже. Ничего не говори Джемме о произошедшем. Калеб сам всё с ней решит.
Он даже не ответил на мои слова. Не обратил внимание на признание, которое я написала в конце. Просто вот так сухо ответил. И попросил меня хранить ещё одну тайну. Горький ком встал в горле. Что там говорил Калеб о двойных стандартах, а?
К моменту, когда я подъехала к дому, машина Джеммы уже стояла напротив нашего гаража. Таксист сказал, что поездка уже оплачена, так что я сразу вышла из машины, и направилась к дому.
Я вошла и услышала голоса в кухне. Мама с Джеммой обсуждали новый сериал, и смеялись. Я вытерла мокрые щёки, и зашла. Мама перевела на меня взгляд, и сразу подскочила со своего места.
–Милая, что случилось?
Джемма сверлила меня взглядом.
– Я поругалась с Роном.
– Ох, детка, – выдохнула она, и обняла меня.
Через плечо мамы я смотрела на свою подругу. Я видела, что Джемма была недовольна тем, что я ничего не рассказал ей об отношениях с её братом. Но также она была единственной, кто мог понять меня и то, в какой ситуации я оказалась.
Джемма поднялась со стула и стояла, глядя на нас с мамой. Поджатые губы подруги обещали мне, что, как только мы окажемся за закрытыми дверями, она выскажет всё, что у неё на уме. Мама отстранилась и я перевела взгляд на неё. Тревога на её лице убивала ещё сильнее. Я не могла в тот момент говорить с ней. Мама бы в который раз предложила мне забыть Рона и двигаться дальше.
– Мам, можно я пойду в свою комнату?
– Не хочешь поговорить? – тихо спросила она. Я качнула головой, закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Мама погладила меня по предплечьям и отпустила. – Ну, хорошо. Я пойду займусь стиркой. Буду нужна – зови.
– Спасибо, – прошептала я.
Как только она отошла, я направилась в свою комнату, кивнув Джемме следовать за мной. Я закрыла за нами дверь в комнату и повернулась к подруге.
– Прости, – смогла я выдавить из себя, и разрыдалась.
Джемма подскочила ко мне, обхватила за плечи и провела к кровати. Мы сели, но она не выпустила меня из объятий. Подруга подождала, пока первая волна рыданий закончится. Она сидела молча, потирая мне спину и передавая салфетки. Как только я немного успокоилась, то отстранилась от неё. Я села к ней лицом, перебирая между пальцев салфетку и глядя на свои руки. Меня всё ещё потряхивало, а дыхание выходило прерывистым.
– Всё произошло на празднике у… твоих родителей. Когда ты… ушла к Калебу. – Я положила руку на грудь и попыталась вдохнуть полной грудью, чтобы разговаривать внятно. У меня не вышло. Судорожный вдох мало помог. – Я… после игры в «Твистер» мы встретились в ванной. И… А ночью я пришла к нему. Он не знал, что я… я… что я была девственницей. – Джемма ахнула, а потом нахмурилась.
– Ты была девственницей до Рона?