Сейчас демон не видел начертанных на бетоне пентаграмм. Это, конечно, не значило, что их совсем нет, потому что колдуны и ведьмы умели как никто другой прятать следы своей работы, но всё же обнадёживало. Азру прошёл вдоль стены, провёл по ней ладонью — ничего. Ни слоя свежей краски, ни маскирующих панелей.
Дверь была хорошо видна, да к тому же ещё и приоткрыта. Азру без проблем вышел из бетонного мешка. В коридоре тоже никого не было, но это демона не удивило: учитывая, что он видел в прошлый свой визит и как Глава обращалась с магами Ковена… он бы скорее удивился, встреть он кого-нибудь по пути на выход.
Неизвестно, по какой причине демона выдернуло по связи сюда; если так подумать, то вряд ли это были происки призвавшей его ведьмы. В этом случае Азру точно поджидали бы на этой стороне, а он переместился в пустое помещение, совсем не готовое к его приходу. Даже свет был выключен.
Сам он тоже не шёл по связи к призвавшему. Джейн об этом пути и вовсе не знала. К тому же, сейчас ей просто не хватило бы сил даже на простое привлечение удачи, что уж говорить про более серьёзные волшебство. Значит… боги? Боги Джейн?
Но зачем? И что они хотели показать?
Азру переместился не в своём теле, а бесплотным духом. Не таясь, он шёл по коридорам и заглядывал всюду, куда мог: всё равно его бы не увидели, какими бы сильными местные колдуны ни были. Если в дело вступили божественные силы, то все остальные могут расслабиться. Эти ничто не перебьёт, даже демоническая мощь — за что богов в Преисподней и не любили.
Комнаты были пустыми, одна только мебель. Азру чувствовал следы недавнего пребывания людей, однако самому свежему запаху навскидку он мог бы дать сутки. Ни звука.
Пожалуй, человек бы от такого экстерьера напрягся и, наверное, стал бы вспоминать различные сюжеты из фильмов ужасов; Азру был рождём в адском огне и воспитывался вечными войнами демонов, так что просто отметил про себя, насколько неестественным кажется окружение.
Он шёл по длинному коридору, вглядываясь в тени по углам и принюхиваясь к стоячему воздуху. Спустя пару пустых комнат он, наконец, ощутил… что-то. Сладкий запах гнили с душком прелых яблок — запах дрянной магии, извращённой души и противоестественного колдовства.
Насторожившись, он замедлил шаг. Несмотря на свою бесплотность, Азру старался двигаться тихо и незаметно: мало ли, с чем ты можешь столкнуться. Если дело касается порченой души, то тут нужно быть готовым ко всему. Такие и при жизни, и после смерти могли доставить кучу проблем; единственный способ очистить их или вовсе расщепить — солёные воды Ада, в которых и варят грешников.
Демоны, в конце концов, созданы для того, чтобы сохранять нормальные души. Адская соль разъедает гниль, оставляя покалеченную искру творения — изъеденную порчей, но всё ещё способную жить и восстановиться со временем. Однако иногда душа настолько извращала себя, что растворялась в солёной воде полностью.
Вот тогда и получался суп — довольно вкусный для демона, кстати. И питательный.
Азру остановился перед одной из дверей. Это была та же дверь, которую он в прошлый свой визит делал невидимой — преграда к обиталищу Главы проклятого Ковена. Сейчас Азру не стал магичить, боясь разрушить заклинания богов Джейн. Вместо этого он, пользуясь своей бесплотностью, шагнул прямо сквозь дерево.
Комната была мрачной и заставленной. На секунду Азру показалось, что в неё стащили всё из остальных помещений. Потом он понял, что заставлена комната не обычной мебелью, а алтарями — вроде того, перед которым молилась Джейн. В каждом из алтариков Азру чувствовал заключённых богов. Напуганных, ослабевших сущностей, которые не могли выбраться сами.
В нём проснулась жалость. В Аду не любили богов, но только из-за того, что на души они имели влияние больше, чем сами демоны. Их не ненавидели «просто так». Да и у демонов всё же была душа, способная на сочувствие…
В комнате никого не было. Ловушек Азру тоже не заметил - поразительная беспечность. Подойдя к одному из алтарей, он опустился перед тем на колено и положил сверху руки. Энергии было жалко до слёз, — он мог бы использовать её для уничтожения пера, — но ведь не просто же так боги Джейн привели его сюда ещё раз. Может, Глава Ковена использует этих богов против Смит?
Всплеск энергии разорвал связь алтаря и богов, выпуская последних наружу. Те выпорхнули, как бабочки, и поспешили уйти в Эфир, чтобы их снова не поймали. Азру ходил от одного алтаря к другому, руша кандалы для маленьких сущностей и коря себя за излишнюю добросердечность. Хреновый из него демон, если так подумать: отпускает богов, даже ничего не имея от этого. Только свою жалость приглушает!
Разобравшись с алтарями, он дёрнул нить связи — знал, что боги Джейн услышат зов, ведь перо было на их алтаре. А ещё знал, что Глава тоже почувствует этот рывок, как инициатор ритуала призыва.
Будет ей напоминание, чтобы не игралась с силами выше неё.
Боги Джейн перенесли его обратно в тот момент, когда дверь в комнату открылась. Азру успел увидеть бешеные глаза Главы, её перекосившийся рот и искривлённые пальцы. Жемчужное ожерелье на тонкой морщинистой шее, обвисшую кожу лица, что в прошлый раз было намного моложе…
В комнате Смит он опустился на колени, чувствуя сосущий голод и лёгкое головокружение. Перо полностью лишилось опахала. Глава тянула нить связи на себя, и это отдавалось болью в солнечном сплетении.
— Помогайте Джейн дальше, — сказал он, смотря на фигурки богов. — И тогда между нами не будет долга.
В любом случае, Азру был демоном. И никогда не работал за просто так.
Глава 22. Проблемы со связью.
Из сна её выдернул противный звук электронной музыки. Даже не разлепив сухие глаза, Джейн безошибочно нашла телефон под диваном и приняла вызов.
— Что? — спросила она, едва не сорвавшись на зевок.
Пробуждение вышло тяжёлым: ещё секунду назад Смит скакала на белой лошади по зелёному лугу, а теперь должна что-то делать, говорить, думать… сон едва выветривался из её головы, пока девушка пыталась собрать мозги в кучу.
Выходило плоховато. Чужой голос размазывался, как подтаявшее масло по куску хлеба, а разум всё никак не хотел собирать поступающую информацию в пригодные для восприятия блоки.
— Подождите секунду, — максимально чётко сказала Джейн, не доверяя своему языку после сна и ночи; особенно после ночи. — Кажется, что-то со связью.
С сотовой связью всё было в порядке, а вот цепочка реальность-мозги Смит явно работала с перебоями.
Она отключила динамик и села на диване, откинув одеяло. Ночью было жарко, и Джейн вспотела, а теперь и вовсе быстро замёрзла из-за мокрой пижамы. Это немного взбодрило: неуютно поёжившись, Смит снова включила динамик и поднесла телефон к уху.
— Вроде всё в порядке, — сказала она. — Слушаю.
— Ты там совсем с катушек съехала увольняться?! — заорали из трубки.
Джейн даже вздрогнула. Отодвинув телефон от уха, она посмотрела на него, раздумывая, стоит ли вообще продолжать разговор. То, что начиналось на повышенных тонах, никогда не заканчивалось нежным воркованием.
Решив всё-таки рискнуть, она осторожно спросила:
— Это кто?
Голос в телефоне задохнулся от возмущения. Тон разговора упал, и теперь вместо крика Джейн услышала практически змеиное шипение:
— Смит, ты окончательно съехала с катушек, — плевался телефон. — Ты хоть представляешь, как нас Хардвилл поимел после вашего разговора?! Да у нас весь офис на ушах стоит, и всё из-за того, что ты не можешь язык за зубами удержать! На себя плевать — о других подумай!
Пазл в голове наконец сложился, и Джейн сжала пальцами переносицу. Смутно знакомый голос опознался: Лидия Хард, — она поначалу гордилась схожестью своей фамилии с фамилией нового босса, — главная «заводила» их офиса. Ни один скандал не проходил без Лидии; частенько она сама была инициатором ругани. Если всё могло обойтись малой кровью, но рядом была мисс Хард — будьте уверены, вскоре вспыхнет пороховая бочка скандала.
При этом Лидия никогда не поднимала голос на того же Джереми. Хард обладала удивительной приспособляемостью и чуйкой: если женщина понимала, что ругань может принести нежелательные последствия, то молчала в тряпочку. Скандалы она затевала исключительно с теми, кто не представлял для Лидии опасности.