— В и часов вам следует быть у замначальника управления, поэтому…
Северов не стал дожидаться конца фразы, отправился приводить себя в надлежащий для встречи с начальством вид.
Место Генриха тут же заняла спустившаяся сверху Вера. Она долгое время выполняла обязанности машинистки, стенографистки и секретаря при начальстве. Быстро расшифровать стенограмму и удивительно читабельно донести мысль генерала и до него самого, и до всех, кому она предназначалась, могла только она.
— Дар у вас, Верочка, наши примитивные мысли красиво укладывать на бумаги, — не удержался однажды от похвалы шеф.
И в качестве поощрения согласился с давней и, скажем прямо, необычной просьбой — разрешить ей хотя бы на полгода отлучиться от бумаг, занять место хозяйки загородного дома, где проходила подготовка людей для заброски в тыл противника.
— Ты что в такую рань пожаловал? — достаточно бесцеремонно поинтересовалась Вера у офицера.
— Начальство. — Лаконичность ответа исключала продолжение разговора.
— Пожалуй, я с вами поеду, надо кое-что по хозяйству сделать в городе.
Он неопределенно пожал плечами, что скорее означало согласие, нежели возражение.
Зал, и без того громадный, казался теперь еще просторнее не только благодаря своим размерам, но по причине отсутствия людей. Стол, освещенный яркими лампами, выглядел весьма рельефно на фоне остальной части помещения, погруженного в темноту У стола — три стула.
«Тройка» с двумя неизвестными появилась минут через десять. Председательствующий вставил в мундштук папиросу и низким голосом сельского дьяка объявил, что принято решение провести оперативный разбор дела, связанного с провалом операции в районе расположения противника.
Неистребимое желание русских создавать по разным экстренным поводам «тройки», «пятерки» и так далее вызывало у Северова внутренний протест.
— Ну что, Северов, рассказывайте, как все произошло. Готовились — храбрились, а как до дела дошло — струсили?
Северов резко ответил.
— Извините, но я такого слова не знаю.
— Ах, не знаете?
В этот момент дальняя боковая дверь открылась, и в зал беззвучно вошел Григорий. Опираясь на самодельную трость, он осторожно сел на ближайший от двери стул и теперь мог без труда разглядывать из темноты освещенные лица сидящих за столом, а также ссутулившуюся фигуру и затылок своего подопечного.
— Думаю, слово «дезертир» вам известно?
— Не только известно, мне довелось присутствовать при расстреле предателей.
— Где это происходило? — ухмыльнулся председательствующий.
— На фронте.
— Где? — председательствующий склонился к правому соседу и что-то раздраженно шепнул ему.
Тот лихорадочно забегал пальцами обеих рук по корешкам папок, грудой сваленных слева от него.
«Не удосужились даже почитать личное дело, прежде чем разговаривать на высоких тонах», — подумал Северов.
В этот момент к столу приблизился Григорий.
— А вы каким образом здесь оказались? Вы же в госпитале? — недовольно поинтересовался старший в «тройке».
— Совершенно верно, но сегодня утром я узнал, что ведется разбирательство по делу, которое я в свое время начинал, и потому поспешил вам на помощь.
Председательствующий всплеснул руками:
— С конспирацией у нас дело из рук вон. Всего пару часов назад принял решение провести разбор, и вот вам, пожалуйста! Всё управление в курсе.
— Я — не всё Управление, я веду это дело и потому несу полную ответственность за всё, что происходит в рамках выполнения задания.
— И что же происходит в ваших рамках? Просветите нас.
Григорий задумался на секунду.
— При подходе к цели самолет попал под обстрел зениток, в результате сильно пострадал корпус. Состояние моторной части оставалось неясным. Но главное, был ранен Северов.
— Летчики сказали, что рана пустяковая.
— Возможно. Но Северов не рассчитывал приземляться во дворе нашего госпиталя, а вполне мог оказаться не в самых стерильных условиях со всеми вытекающими последствиями. Поэтому я приказал, именно приказал возвращаться на базу. Так что все вопросы ко мне.
— Что ж, очень благородно. Однако кому задавать вопросы и какие, мы решим сами.
Дверь распахнулась, и вошел генерал в сопровождении адъютанта.
— О, Федор Алексеевич, здравствуй! Вот, вы где! Возникла необходимость посовещаться по важному делу.
— Да вот решил наконец разобраться с последним провалом под Псковом.
— Похвально. Разобрался?
— Практически да, остались мелочи.