- Давай тогда свою выпивку, мне сейчас не помешает, - сняв куртку, Адам кинул ее на диван и обернулся к Биллу, по плечи зарывшемуся в маленький казенный бар.
- Ты что пить будешь? – послышался приглушенный вопрос.
- Не знаю, - пожал плечами Адам. – А у тебя что есть?
- Не знаю, - отозвался Билл, и растерянно уставился на бутылку, которую только что вытащил. – Здесь на иностранном что-то написано, понятия не имею, что это такое…
- Такой алкоголик как ты и в выпивке не разбирается?! Ну-ка, отойди, предоставь право выбора профессионалу.
- Да ради Бога, - фыркнул Билл, и сел на пол, привалившись спиной к дивану. Сидеть вот так, на полу, а не как все нормальные люди, ему всегда нравилось больше. – Кстати, я не пью почти, просто тогда с Томом… - Билл оборвал себя на полуслове, не зная до конца, хочет рассказывать о своих странных недоотношениях или нет.
Подошедший Адам, с двумя бокалами в одной руке и какой-то бутылкой в другой, смерил его задумчивым взглядом и устроился рядом, приваливаясь к дивану плечом.
- Может, расскажешь, что у вас там происходит? Я сколько ни пытался понять, а всё не получается. Вы вместе были, а потом расстались или как?
- Или как, – отозвался Билл, и немного отпил от налитой для него порции. Передернулся. Подышал открытым ртом. – Невкусно, – Адам маленькими глотками тянул из своего стакана, глядя выжидающе поверх искрящегося в хрустальной посудине напитка. – Мы никогда не были вместе, я просто люблю его всегда, несмотря на то, что не нужен ему…
Билл рассказывал историю своей любви со злой, почти издевательской иронией, а Адам смотрел на него и понимал, что больше не хочет этого мальчика. И никогда не захочет. Как бы напыщенно и пафосно это ни звучало, но теперь он хочет защищать, как верный рыцарь, оберегая от всех трудностей и горестей этого совсем еще ребенка, которого слишком рано выкинули без подстраховки во взрослую жизнь, с ее непосильными пока проблемами и заботами.
- …представляешь, даже «здравствуй» за четыре года ни разу не сказал, а тут как с цепи сорвался. Я его вообще-вообще не понимаю, - совсем по-детски пожаловался Билл, вздохнул, заглянул в свой стакан, так и не выпив, отставил в сторону и спросил: - А твой Том?.. У вас с ним как?
- А у нас было… - неожиданно, даже для самого себя, признался Адам. Ведь не собирался же этого делать. Он вообще никому об этом раньше не рассказывал. Никогда.
- Правда?!
- Ага. Однажды, по пьяни… он до сих пор мне этого простить не может.
Билл очень ярко представил, каково ему было бы в подобной ситуации. Ощутить прикосновение Тома. Прикоснуться самому, скользя пальцами по гладкой коже. Полностью заполнить себя его запахом, уткнувшись носом в шею и перебирая упругие на вид, гладкие косички. Хотя бы на одну ночь почувствовать себя абсолютно счастливым… а утром проснуться и снова остаться в одиночестве. Смотреть издалека, не в силах пробиться через незримую стену, которую Том вокруг себя выстроил. И скулить от тоски и горя, сжимая в кулаки пальцы, которые всё еще помнят гладкость кожи и упругость скрученных в брейды волос.
- Нет, знаешь, лучше пусть как у меня будет, - решил, наконец, Билл. – Если бы Том мне хотя бы раз надежду дал, а потом забрал, я бы этого, наверное, не пережил.
- Вот и я почти не пережил…
Яростный стук в дверь прервал разговор, заставив синхронно вскочить на ноги, будто они преступники, к которым пришел час расплаты за все злодеяния. Адам чувствовал себя крайне глупо, стоя посреди чужого гостиничного номера и с испугом глядя на сотрясающуюся от сильных ударов дверь. Он с трудом поборол желание собрать пальцы в горстку и, приложив их ко лбу, воскликнуть трагичным голосом: «Вот и пришла она, моя смерть!» Серьезность этой на первый взгляд почти абсурдной ситуации ни в какую не хотела укладываться в голове, и веселая ирония перла изо всех щелей.
- Билл, - через силу избавившись от нелепой, навязчивой картинки, позвал он. – Может, откроем?
- Нет-нет-нет! - Билл затряс головой, и схватил Адама за запястье, не давая сделать ни шага. Руки у него сильно тряслись.
- Послушай, - Адам развернул его лицом к себе и, взяв за плечи, встряхнул, заставляя посмотреть в глаза. – У нас есть два пути. Мы сейчас можем даже дверь не открывать, просто вызвать охрану, они придут и всё уладят… но я думаю, тебе нужно с ним поговорить. Пора заканчивать с этой комедией. То, что это не банальное отвращение к представителям нетрадиционной ориентации, уже понятно. Так может, пришло время узнать, что он к тебе чувствует?
- Думаешь, что-то есть?.. – с надеждой спросил Билл. Взгляд у него был совершенно затравленным.
- Билл, ты сейчас ерунду говоришь, - ухмыльнулся Адам, покосившись на сотрясающуюся от ударов дверь. – Равнодушный человек так себя вести не станет. Но своим промедлением, мы только ситуацию ухудшаем. Он же понадумает себе непонятно чего, потом не оправдаемся… - Билл вздохнул глубоко и распрямил плечи, возвращая во взгляд привычную высокомерную холодность. - Ну что, финальная сцена, партнер? – всё поняв по его виду, ухмыльнулся Адам и пошел открывать.
Примечание к части *Хочу здесь Айзека, пусть и мимоходом…
5.
Они стояли посреди номера и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Во взгляде Тома полыхала ярость, готовая в любое мгновение вырваться на волю, а Билл глядел широко распахнутыми глазами, стараясь не моргнуть и не пропустить момент взрыва.
Адам ушел, даже для вида не став изображать из себя бой-френда: открыл дверь, без малейшего намека на испуг пожелал разъяренному Тому удачи и оставил их наедине, выяснять отношения. Билл ожидал, что после его ухода Том тут же начнет кричать и материться, срывая злость, но он не произнес ни слова. Просто смотрел брезгливо и изучающе, будто наткнулся на неизвестное науке очень неприятное существо.
- Что ты на меня смотришь, как на врага народа? - не выдержал Билл. – Никого ведь не предавал, вроде, а чувствую себя практически изменником Родины.
- Гормоны взыграли? – Том растянул губы в пакостной усмешке. – Собрался лечь под первого предложившего?
- Я даже не целовался еще ни с кем, не говоря про что-то большее, - тихо признался Билл, как-то в одно мгновение, решив хотя бы раз за семь лет этого затяжного непонятно чего поговорить предельно откровенно. – Просто не мог, зная, что ты есть. С Адамом у нас ничего не было. Я специально попросил его за мной поухаживать, видя, как тебя это злит. В тот первый раз, когда он меня обнял, у меня голова закружилась, он поддержал, чтобы я не упал, а ты увидел и взбесился. Вот я этот спектакль и разыграл. Хотел чтобы, пусть недолго, но твое внимание принадлежало только мне.