Он же не знает ничего. Даже порно и то всего пару раз смотрел, потому что противно было видеть кого-то, кто не Том, и сейчас костерил себя за это последними словами. Это же надо быть такой трусливо-несведущей бестолочью?! Но… времени на обдумывание ситуации не было совсем. Том уже почти гладить по спине прекратил, удивленный отсутствием реакции на свою просьбу. Надо решать немедленно. Чего он боится больше? Первого в жизни секса или оттолкнуть Тома своей нерешительностью и упустить, может быть, единственный в жизни шанс?
Билл откинул голову назад, подставляя шею горячему влажному языку, и совершенно ясно осознал, что упускать возможность права не имеет. И пусть потом в петлю залезть захочется, когда всё это нереальное наваждение, больше похожее на прекрасный сон схлынет, оставив после себя выжженную пустыню тоски и одиночества, сейчас он получит и запомнит всё до последнего, самого незначительного прикосновения.
- Пошли, - едва слышно выдохнул он.
- Ну, наконец-то, - в ответ проворчал Том и, взяв его за руку, повел в нужную сторону. – Я уже думал, ты завис, без возможности перезагрузки.
- Ты знаешь, что делать? – несмотря на принятое решение, Билл сильно нервничал.
- Ну, как бы да. Догадался теорию освоить. За годы общения с тобой понять успел, что рано или поздно мне это понадобится.
- А практику? – нахмурился Билл.
- Еще раз назовешь меня геем, и я тебя ударю, - на полном серьезе предупредил Том, останавливаясь рядом с кроватью и притягивая его ближе к себе. Билл умилился полному отсутствию логики.
- Я тебя не называю, я тебя люблю, - видимо, заразившись нелогичностью, невпопад выдохнул он, утыкаясь носом Тому в шею и сходя с ума от очередного приступа неверия.
Неужели это всё с ним? По правде? Или всё-таки свихнулся на почве многолетней безответной влюблённости? Может, попросить Тома ущипнуть его? Ага. И выставить себя законченным извращенцем.
- Ну чего ты опять завис? – напомнил о себе реальный, довольно раздраженный Том.
Билл на тон его голоса не прореагировал, точно зная, что это просто из-за непривычной ситуации. За годы он выучил все оттенки и интонации, и когда Том злится, знал наверняка.
- Поверить не могу, - признался Билл и зажмурился, по многолетней привычке ожидая подвоха.
- Придется, раз уж трах*ться собрались, - проворчал Том и, переходя от слов к делу, расстегнул сначала пряжку своего ремня, а потом и пуговицу на джинсах.
Билл немедленно покраснел, но, как ни странно, именно смущение хоть немного помогло взять себя в руки. Скрывать истинные чувства он умел. Отступив на шаг назад, отстраняясь, Билл, не торопясь, одну за другой снял с шеи тяжелые надоевшие за вечер цепи, небрежным движением бросив их на тумбочку. Зрачки у безотрывно наблюдавшего за ним Тома расширились, а вот глаза наоборот хищно сузились.
Приподняв бровь привычно-высокомерным жестом, Билл улыбнулся уголком губ, и… собственно, на этом его запал соблазнителя и закончился. Что делать дальше, он понятия не имел. Футболку снять? Завлекающе медленно потянуть ткань вверх, обнажая по миллиметру… бледное костлявое тело без намека на соблазнительную мускулатуру. Страсть от такого феерического зрелища в Томе вряд ли взыграет, но вот повеселить, скорее всего, получится.
К счастью делать ему больше ничего не пришлось. Том рвано выдохнул и опередил его, стянув сначала одну свою футболку, а потом и вторую. Полурасстегнутые джинсы сползли неприлично низко, открывая живот полностью и большую часть трусов. Билл смотрел большими глазами и подозревал, что из состояния «завис», наверное, уже не выйдет. Никогда. Полюбовавшись его очумевшим видом, Том хохотнул и избавился и от джинсов тоже. Возбуждения тонкая ткань трусов скрыть была не в состоянии.
- Твоя очередь, - насмешливо предложил он. Билл отчаянно замотал головой из стороны в сторону и мертвой хваткой вцепился в футболку. – Вот же наивняк… - в глазах Тома мелькнуло выражение, подозрительно похожее на то, что появлялось, когда он играл на своей гитаре.
Биллу захотелось забиться в глубокую темную нору и сидеть там, пока о нем не забудут. Было нестерпимо стыдно. Ведь столько мечтал… надеялся… а получается черт знает что.
- Эй. Ну, ты чего? – позвал Том, перестав улыбаться.
А потом подошел, погладил по щеке и поцеловал. Первый раз нежно и ласково. Прижимаясь губами совсем без боли и давления. Время от времени гладя языком, но внутрь не проникая. Билл, начиная потихоньку успокаиваться, почувствовал, как Том взял его за запястье и прижал ладошку к своей шее у самых волос. Это был реальный шанс наконец-то коснуться косичек.
Выдохнув прямо в поцелуй, Билл прильнул к горячему, такому родному, но совсем незнакомому еще телу и зарылся пальцами в волосы. Он, как одержимый, перебирал, гладил, «прочерчивая» ровные ряды, потягивал. Косички у Тома действительно оказались упругими, а еще шелковистыми и прохладными. Билл пропускал их между пальцами, лаская чувствительную кожу, и сам не заметил, как, забыв обо всем, стал не просто пассивно отвечать на поцелуи, а принялся целовать, смело проникая языком в чужой рот.
Дыхание Тома стало прерывистым и частым, он иногда тихо и хрипло постанывал, сдавливая ладонями ягодицы, но Билла это уже смущало мало. Ведь это Том. Его. И не важно, на час, год или мгновение, главное, что сейчас он рядом. Что позволил узнать, как дышит совсем близко, ощущается под пальцами и губами. Каким решительным может быть, когда стягивает мешающую футболку и проводит руками по голой спине, приятно царапая между лопатками. Про то, что должен стесняться, Билл забыл.
- Том… - испуганно прошептал он, почувствовав, что начинает падать.
- Надо лечь, - выдохнул Том ему в ухо, прикусывая мочку губами. – Не могу стоять. У… у меня от тебя ноги подкашиваются…
Билл зажмурился, вдавливаясь затылком в подушку и впиваясь ногтями в ладони. Больно. Во сне ведь не бывает больно, правда? Значит, не сон… А если это не сон, надо успеть сделать очень многое. Пока есть возможность. Билл встрепенулся и, толкнув удивленного, но не сопротивляющегося Тома, перевернул его на спину, перехватывая инициативу. Сначала он просто смотрел, очень пристально и внимательно. Замечая бешено колотящуюся на виске венку, нервно дернувшийся кадык, капельку пота, скользнувшую в ямку между ключицами.