Эльза быстро утерла тыльной стороной ладони слезы, в очередной раз, напоминая себе, что она не имеет права на слабость. Сегодня она будет улыбаться, смеяться, петь и наслаждаться жизнью, забудет о том, что мир вокруг гибнет. Это будет нелегко, можно даже сказать, что практически невыполнимо, но придется попытаться. Начав дело его всегда нужно доводить до конца.
— Нужно поскорее заканчивать, скоро все начнут собираться, а дел еще невпроворот.
На самом деле это было не так, ведь оставалось лишь включить гирлянду, что собрала Леви и тогда у них получится настоящий новый год. Кто знает, быть может, он даже совпадет с настоящим. Жаль, что невозможно узнать, какая сейчас дата, ведь люди давно потерялись во времени.
— Неплохо получилось, мне нравится, — раздался тихий, немного напуганный голос Кинаны, принесшей первую кастрюлю с едой, которую она сегодня приготовила.
Эта тихая девушка, так же, как и Леви, почти никогда не покидала убежище, исключение составляло лишь время переселения. В начале войны, она пыталась сражаться с оружием в руках, но есть люди, которые способны на это, а есть те, кого это сломает. Кинана оказалась из последних. Однажды, она просто осознала, что ей проще умереть, чем бороться… Хорошо еще, что Лаксас понял это и поручил ей готовку. Это было верное решение, которое помогло девушке протянуть до сегодняшнего дня. Еще недавно Эльза бы сомневалась благо ли это, но теперь точно знала, что все так, как должно быть. Даже в самые темные времена, когда властвует безысходность, нельзя терять надежды.
— Да, и пусть это непозволительная трата электроэнергии, но думаю, наш генератор выдержит одну ночь, — Эльза зажгла гирлянду и елка сразу засверкала множеством разноцветных лампочек. Поистине волшебное зрелище, от которого в душе разливалось невероятное тепло и нежность. Так же было в детстве, когда она с нетерпением ждала праздника и любовалась ночью на волшебные огоньки. Потом Скарлетт выросла, и торжество перестало приносить радость, она стала слишком взрослой для того, чтобы верить в чудеса, а разноцветные лампочки, мигающие в темноте, уже не казались чем-то необыкновенным. А вот сейчас все снова изменилось. Некоторые простые и глупые вещи мы начинаем ценить, только лишившись их.
— Красиво, — прошептала Кинана, так же, как и Эльза, заворожено смотря на елку.
— Да, очень, так что нам стоит поторопиться, — девушка чувствовала, что у нее достаточно сил для того, чтобы радоваться этому вечеру. Он того стоит! Наверное, впервые за все годы их борьбы за собственную жизнь, они будут есть вместе, словно большая дружная семья. Непривычно, но вместе с тем, так приятно и волнительно. Вместе…
— Жаль, что он не сможет присоединиться к нам, но это не страшно, ведь я буду думать о нем, а он обо мне…
— Ты странная, — вздохнула Кинана, направляясь за следующим угощением, но у самых дверей она застыла и обернулась. — Я рада этому…
— Я знаю… Все это не зря… Уже не зря, но будет намного лучше, когда мы начнем. Вот увидишь…
====== Жерар: Письмо ======
Разговор с Шарли не сильно-то и помог мужчине успокоиться, скорее уж он породил новые вопросы, на которые невозможно получить ответы. Жерар боялся, что его сестра не выдержит напряжения и погибнет или навсегда окажется связанной с Тенью. Что тогда делать ему? Столько времени, он защищал этого ребенка, пытаясь позабыть о родной сестре, что уже давно преследует его ночами, зовя из темноты, пытался заглушить чувство вины, ведь не уберег родного человека. Но теперь все может рухнуть, сама жизнь ускользнуть от него. Страшно. По-настоящему страшно. Фернандес давно не боялся умереть, понимая, что в некотором роде это станет избавлением для него, но как быть с тем, что тогда подобная участь постигнет Венди и Эльзу?
— Я должен это сделать, должен, — бормотал мужчина, пытаясь убедить себя в том, что принял правильное решение. До утра еще так далеко, зов Теней все настойчивей и громче, а мысли угнетают. От страха никуда не деться, он естественная составляющая жизни всех людей, лишь благодаря нему, они до сих пор живы.
Сидя на холодном полу, Жерар уже несколько часов к ряду смотрел на чистый лист бумаги. Большая редкость в их умирающем городе. Мужчина понимал, что не может уйти ничего не сказав и не оставив после себя, ему нужно было попытаться объяснить, попросить людей их группировки задержаться ненадолго, дать ему шанс всех спасти. Это невозможно… Его не станут слушать — мужчина понимал это. Для всех он уже стал безумцем, разум которого не выдержал ужасов мира и постоянных смертей. Они с Венди уже не существуют для группировки. Печально. Но с другой стороны, разве можно винить людей за то, что они пытаются выжить любой ценой? Фернандес уже давно научился никого не судить, ведь у каждого своя правда и свой путь в жизни.
Рука сжимала огрызок карандаша, но начать писать Жерар не торопился, в голове было слишком много мыслей, которые нужно было собрать в кучку и правильно сформулировать. Никакие его доводы и просьбы не будут услышаны, ведь страх намного сильнее, а его авторитета недостаточно для того, чтобы повести людей за собой. И все же… Начать писать намного легче, чем говорить. И вот на белом листке начали появляться буквы, слова, предложения. Фернандес то и дело хмурился, беззвучно шевелил сухими обветренными губами, и со стороны вполне могло показаться, что рассудок покинул этого человека окончательно.
«Уртир, мы через многое прошли и были вместе с самого начала этой войны. Мы видели, как рушится наш привычный мир, как умирают люди, которые были рядом. Помнишь, нас было больше двухсот, мы верили, что выберемся из этого Ада, и победить — возможно. Ты вела всех за собой, взвалив на плечи непосильный груз ответственности. Но день за днем, год за годом нас становилось меньше. Однажды, я перестал обращать на это внимание и считать. Признаюсь честно, я без понятия, сколько нас осталось. Для тебя же это непозволительная роскошь, ведь ты стала главой нашей группировки. Никогда не понимал, как ты до сих пор держишься. Решать, кто нужен, а кто нет, кому жить, а кому лучше умереть, непросто. Я бы не смог… Видимо, я не достаточно силен для этого.
Мы с сестрой уходим, покидаем вас и я осознаю, что без еще одного бойца вам станет еще труднее противостоять теням и другим группировкам, которых с каждым днем становится все меньше. Но уйти нужно. Возможно, ты права — я совершаю ошибку, и нужно было подумать подольше, но я все же, поверю Гилдартсу и попытаюсь что-то изменить. Отчаянный шаг. Но если все получится, Тени больше не будут угрозой, и мы все вернемся к привычной жизни... Мы попытаемся это сделать.
Прошу, послушай меня и задержи побег из города, дай нам немного времени, чтобы победить. Там… за пределами города нет ничего и никого, кроме Теней, поэтому никто и не вернулся. Теперь я это точно знаю. Спасенья в побеге нет. Ты лидер — тебе и принимать решение, никакие мои доводы не заставят тебя сделать то, что ты посчитаешь неправильным, но все же подумай над моими словами.
На всякий случай прощай. И никогда ни о чем не сожалей. Ты сделала больше, чем все мы — взяла на себя наши грехи».
Аккуратно сложив письмо, Жерар отложил его в сторону — завтра утром он отдаст его Уртир и покинет убежище навсегда. Больше они не смогут сюда вернуться, ведь станут мертвыми для всех. Страшно. Но отступать некуда — на этот раз решение принимать ему. Если бы только обстоятельства сложились иначе, хотя… Даже в их сером и полном скорби существовании можно найти плюсы.
— Эльза, — на губах мужчины появилась слабая печальная улыбка. Эта девушка скрасила его жизнь, привнесла в нее краски и желания. Жаль, что он не решился заговорить с ней раньше, жаль, что не спустился к ней и не прижал к себе — у них было слишком мало времени, но и за него Жерар был благодарен. Возможно, ему никогда не удастся исправить это упущение, но однозначно, он был благодарен судьбе за подаренную возможность.