В ванной зазвонил его телефон, и Эрик поспешил туда через холл. Беря трубку, он бросил взгляд на светящийся экран. Номер был незнакомый, но это была не Кристин.
Эрик ответил.
– Доктор Пэрриш, это Макс Якубовски. – Голос Макса звучал очень взволнованно. – Мы с вами встречались в больнице, по поводу моей бабушки.
– Да, конечно, привет, Макс. – Сердце у Эрика замерло в ожидании дурных новостей. – Как она? В порядке?
– Нормально, она спит, но мы с вами, помните, говорили… типа обо мне. Я решил… я хотел бы прийти к вам.
– Отлично. – Эрик почувствовал облегчение. Этот парень переживает серьезное потрясение, и то, что он просит о помощи, в которой очень нуждается, это хороший знак. – Когда ты хотел бы прийти?
– А можно… как можно скорее. Вы говорили, вы и в выходные пациентов принимаете?
– Да.
– Может быть, тогда в эти выходные? Могу я прийти завтра?
– Думаю, да, только проверю сейчас. – Эрик открыл ежедневник в телефоне: с девяти до трех у него все было расписано, но ведь можно начать рабочий день и пораньше. – Ты можешь стать моим самым первым пациентом завтра, если придешь к восьми. Тебе это подходит?
– Да, абсолютно. Спасибо вам большое.
– Отлично. У тебя ведь есть моя карточка с адресом, да?
– Да.
– Там на обороте должен быть план, по которому меня легко найти. – Эрик снимал под офис солярий на последнем этаже своего дома, где раньше располагалась приемная ортодонта с отдельным входом.
– Да, спасибо вам огромное. Увидимся завтра в восемь.
– Прекрасно. Спокойной ночи. И передай от меня большой привет бабушке.
– Обязательно, спасибо. – Голос Макса звучал спокойнее. – Доброй ночи.
Эрик отключился, потом взглянул на экран, где немым упреком горело сообщение Кристин, на которое он так и не ответил. Он удалил сообщение и принялся собираться в магазин. Никогда раньше он и представить себе не мог, что, выбирая между магазином «Твой Дом» и «горячей студенточкой», он выберет магазин.
Если так пойдет дальше, секса у него больше не будет никогда.
Глава 8
3. Я легко и убедительно лгу.
□ не относится ко мне
□ относится ко мне частично
□ относится ко мне целиком и полностью
Не могу спать. Слишком сильно возбуждение. Первый шаг сделан, может быть, самый важный шаг. Это заняло довольно много времени, но сработало.
Враг попался на удочку.
Не могу найти себе места. Необычные ощущения, как будто покалывание во всем теле, даже не беспокойство – скорее ожидание, особенно когда темнеет.
Часы у моей постели показывают 3:02. Но я все кручусь и верчусь, перекладываясь с одного бока на другой. Попытки отрегулировать кондиционер не привели ни к какому результату. Почему они не могут написать инструкцию нормальным человеческим языком? Идиоты.
Выхожу в инет и пытаюсь играть, но не могу сосредоточиться, поэтому возвращаюсь в постель. Меня раздражают эти лузеры, я не хочу сегодня быть Достойным Соперником. В реале у меня теперь другая игра – она гораздо интереснее любой видеоигры, и мой герой уже близок к тому, чтобы уничтожить того, кто должен быть уничтожен, потому что он слабый и недостойный. Падший ангел.
Подобных ощущений у меня не было давно, и сейчас, когда я лежу в темноте, без одежды, под легкой простыней, меня как будто огнем обжигает эта обычная хлопковая простыня, и кожа моя покрывается мурашками.
Все кажется таким незначительным и мелким по сравнению с этим ощущением – когда план начинает осуществляться.
Это как вечер пятницы перед выходными, которых очень ждешь.
Я ворочаюсь с боку на бок, сбиваю подушку под шею и все никак не могу угомониться. Несмотря на темноту, ночь кажется живой, и хотя мое неподвижное тело растворяется, плывет и парит в этой темноте, нервы у меня наэлектризованы, сердце стучит, кровь кипит, адреналин несется по всем внутренним системам, заставляя каждый мой нейрон вибрировать.
Шшшш! Бам! Бум!
Я видеоигра.
И я волнуюсь настолько, насколько я вообще могу волноваться.
В мозгу человека есть мозжечковая миндалина, она является эмоциональным центром мозга. Если вы залезете в интернет и посмотрите картинку с МРТ нормального человека, вы увидите, что она светится горячим красным и оранжевым цветом, в то время как у социопата она темная, черная, холодная, как самая глухая полночь.
Вот так и у меня.
Сейчас мысли у меня текут свободно, время от времени закручиваясь в кольцо, возвращаясь к самому началу, – и я вспоминаю, как первый раз со мной произошло то, что я испытываю сейчас.
Я хорошо помню.
Мне было семь лет, и у моей матери появился ухажер. И вот этот ухажер пришел к нам со своим сыном – крысиной мордой по имени Джимми. Мать отправила меня на задний двор играть с этим крысенышем, а сама со своим дружком пошла в дом. И мы прекрасно понимали, что они там будут делать, – по крайней мере я точно, ведь они это уже делали раньше и эти звуки были мне хорошо знакомы.