Теперь в округе не осталось ни одного следа девушки.
Габриэль закурил. Начинался вечер, ночь обещала быть ледяной. Голодные хищники скоро выйдут из своих нор. Охотиться, выслеживать добычу. Находить и разрывать зубами. Иногда еще живую. Таковы правила игры.
Побеждает сильнейший.
Габриэль затушил окурок в старой пепельнице и пошел обратно в дом. Просмотрел флешку на компьютере. Одна музыка. Дурная музыка.
Он отправил мейл, надеясь, что его знакомая по номеру сможет определить владельца машины.
Потом он осмотрел карманы куртки девушки. Мужской куртки, слишком большой для нее. Карманы были пусты. Ни зацепки, никакого начала истории. Ему хотелось бы узнать, как ее зовут, чем она живет. Что-нибудь, что позволило бы ему сказать несколько прощальных слов, когда он будет ее хоронить. Он отправился в комнату, включил свет, осторожно приблизился к кровати.
Лицо незнакомки покрылось потом, под закрытыми веками двигались глазные яблоки. Габриэль положил руку ей на лоб, тот горел. Состояние девушки ухудшалось, рана была тяжелой. Ей бы к хирургу, в операционную. То, чего он не мог ей предложить.
Лучше бы она появилась в каком-нибудь другом доме.
Габриэль придвинул к кровати кресло, сел. Он долго наблюдал, как девушка борется за свою жизнь.
Но скоро она умрет.
Нужно, чтобы она умерла.
Если она выживет, Габриэль сделает то, что следует. Когда и как, этого он еще не решил. Но время у него было. Время, которое уже ничего не значило. Которое служило только для того, чтобы увериться, что боль и воспоминания длятся вечно.
А ведь они могут и исчезнуть.
Незнакомка была красива. Ее смуглая кожа сияла, когда девушку сотрясала лихорадка. Габриэль отбросил простыню. Незнакомка вздрогнула, со всех сторон ее обступил холод. На борьбу с ним она потратила последние силы и, вероятно, скоро отправится в мир иной.
У нее были длинные стройные ноги, изящные щиколотки. На внутренней стороне бедра – многочисленные синяки. Габриэль не сомневался в том, что стало им причиной. Дело рук мужчины.
На ее теле виднелись следы и других пыток, более ранних. Шрамы по всему телу. Следы побоев, ожогов, плохо зажившие раны.
Ее кожа рассказывала об ужасах, которые проступали на ней рельефом.
Он на несколько минут ушел, затем вернулся с маленьким полотенцем и тазиком с холодной водой. Осторожно умыл девушку ледяной водой. Незнакомка стала стучать зубами, дрожать, как осиновый лист.
Габриэль снял с нее футболку, провел мокрым полотенцем по всему телу.
– Нет… – прошептала она, – нет…
Он снова закрыл простынкой и одеялом ее замерзшее тело. Страдающее и уязвимое.
Агонизирующее.
Габриэль видел не одну агонию. И никогда не отворачивался.
Никогда.
Он пристегнул ее наручниками за запястье к перекладине кровати и вышел из комнаты.
4
Полночь. Сефана и Тьерри наконец легли спать. Но Тама не спит, несмотря на то что проработала пятнадцать часов. Она думает о своей родине, о своем отце, Азхаре.
Отец выкинул ее из своей жизни, как выбрасывают мусор на помойку. Более того, он заработал на ней денег – за всю работу, что она тут делает уже год. И сколько еще это продлится?
Две ночи назад ей приснился ужасный кошмар, в котором Азхар разрезал ее на куски, чтобы скормить своим сыновьям. Тама сердится на себя за то, что так плохо думает об отце, но ничего не может с этим поделать.
Она устала, так устала. Но уснуть не получается. Ночью в голову лезут тысячи мыслей, налетают со всех сторон, как туча ос, и ей не удается отмахнуться от них, прогнать прочь.
Она думает, что раз она оказалась здесь, значит она сделала что-то плохое, допустила ужасный промах. Что была недостаточно хорошей, или недостаточно красивой, или недостаточно сильной. А может быть, все вместе. Что Азхар не гордился ею. Она повторяет себе, что, так или иначе, она заслужила это наказание.
Тетя Афак часто ей повторяла, что в жизни каждый имеет только то, что заслуживает.
Тама поднимается, приоткрывает дверь и, задержав дыхание, прислушивается. Ни света, ни звука. Тогда она тихо закрывает дверь, садится на кровать и зажигает свою маленькую лампу. Потом вынимает из коробки Батуль и сажает ее на край матраса. Батуль – это имя, которое она дала своей кукле. Потому что в школе так звали ее лучшую подругу.
– Тебя тоже выбросили на помойку, – шепчет она. – Но я тебя спасла…
Батуль смотрит на нее полным мудрости взглядом. Тама пытается расчесать ей волосы, чтобы та стала посимпатичнее. Несмотря на то что волос у нее осталось не так уж и много.