В статье приведены анонимные высказывания одноклассников и сводка странных событий последнего года. Событий, о которых известно общественности. Все начинается с меня и с карт Таро. После описывается исчезновение Лили в феврале и ее странное появление спустя месяц. В тексте постоянно упоминается «душегубка», всегда в кавычках, но с маленькой буквы, как будто это некое место, куда мы ходили душить людей.
Далее упоминаются пожар, гибель сестры Ассумпты и оставленное ею странное завещание. В пользу проблемной и неуспевающей ученицы Мэйв Чэмберс, обвиняемой в колдовстве, издевательствах и откровенной глупости. И которая, что очень важно, присутствовала при гибели сестры Ассумпты.
Следует признать, что это довольно захватывающая история. Хуже всего то, что она сопровождается нашими фотографиями. В комплекте с небольшими заметками – нашими «характеристиками». Моя фотография ужасна. Всклокоченные волосы, жирный блеск на лбу и носу. Лили выглядит совершенно не от мира сего, как будто даже не замечала фотографа, с полузакрытыми глазами. Фиона, что вполне предсказуемо, выглядит потрясающе. Огромная, сияющая белизной улыбка. Яркие, смеющиеся карие глаза.
ЛИЛИ О’КАЛЛАХАН, 17 лет
– Талантливая художница
– «Зациклилась на мне!»
– Рыбы!
– Исчезла в прошлом феврале и нашлась спустя месяц
ФИОНА БАТТЕРФИЛД, 17 лет
– Начинающая актриса
– Телец!
– «Была мила со всеми… пока не преобразилась…»
– Отец-ирландец / Мать иммигрировала с Филиппин в 2003 году
МЭЙВ ЧЭМБЕРС, 17 лет
– Заводила
– Перед исчезновением Лили гадала одноклассницам на картах
– «Настоящая корова»
– Стрелец!
– Откуда у тебя это, Лили?
– От одной девушки из молодежного оркестра. Там все с ума сошли. Хотели, чтобы я подписала все их копии.
– У всех были копии?
– Да, их раздавали бесплатно. В зале, где мы репетируем, осталась целая большая стопка.
– О боже, Лил, мне так жаль. Ужасное описание и дурацкая фотография.
– Просто дерьмовая! – Лили шлепает рукой по газете, сотрясая стол. – Я же очень стараюсь, понимаете? Быть настоящим человеком, который живет и умирает. Хотя иногда и кажется, что все это ненормально и несправедливо. А когда происходят такие вещи, это кажется еще более ненормальным.
Мы с Фионой кладем руки ей на плечо, обмениваясь взглядами. Мы всегда очень остро переживаем моменты, когда Лили расстраивается. Плохо, что в магазинах не продают открытки с надписью «Мне жаль, что ты больше не река».
– Э, а кто обозвал меня коровой? – пытаюсь я найти хоть что-то смешное.
– Лучше сразу отсеять тех, у кого не было причин называть тебя коровой, – толкает меня локтем Фиона.
– Так, я это запомню.
– По крайней мере, здесь ничего не написано про твоих родителей, не говоря про упоминание иммиграции, – говорит Фиона, изучая газету. – Полнейший мрак.
– Абсолютный, – соглашаюсь я. – Мне жаль, Фи.
Я поворачиваюсь к Лили.
– Так почему тебе понадобилась моя ванная? Мы что, собираемся читать заклинание или что-то в этом роде?
Лили лезет в сумку и достает оттуда бутылку отбеливателя и тюбик синей краски для волос.
– Вроде того.
– Так ты точно уверена? – спрашивает Фи, собирая светлые волосы Лили на затылке.
– Да.
Я сижу на краю ванны с Паоло, а Фиона заметно нервничает сильнее, чем Лили.
– А ты сможешь заставить их отрасти заново, если вдруг испортишь прическу? – вырывается у меня, прежде чем успеваю добавить: – Конечно, я не имею в виду, что ты ее обязательно испортишь.
– Не знаю. Наверное, – отвечает Фи. – Я никогда раньше не занималась шевелюрой.
– Просто отрежь, – говорит Лили ее отражению.
Фиона снова собирает волосы и одним быстрым движением обрезает их ножницами. В руке у нее остается хвостик длиной дюймов в шесть. Мы молча разглядываем его, вспоминая Хэзер и чайные пакетики, которые она откладывала из чашек, чтобы выкачать из меня магию; вспоминаем ресницы Фионы и почерк в ее дневнике. Вспоминаем вечер в ванной Нуалы, когда Фиона сняла колготки и сквозь слезы сказала нам, что ее дар начал угасать, но желание наносить себе увечья – нет.
Я тогда еще сказала Фионе пойти поговорить с Хэзер. После ритуала мы так нуждались в терапии. Мисс Бэнбери. Какой гениальный ход. Нужный человек в нужное время. Готовый проявить сочувствие, а заодно и высасывающий нас обеих досуха.
Мы одновременно говорим одно и то же.
– Их надо сжечь.
Мы кладем волосы Лили в пластиковый пакет для покупок, в котором была краска, чтобы потом сжечь, и Фиона начинает наносить отбеливатель. Я снова изучаю газетную статью.