Она опускается на колени. Ее красивое лицо омыто божественной любовью — пляж, обнаженный морем. Она скрещивает на груди руки, внешне ничем не примечательные. На левом запястье ленточка из фая придерживает круглые золотые часы. Булавки выпадают из шиньона на белый пуловер и цепляются за него. «Я прошу у вас прощения за то, что подавала вам дурной пример». Все молчат, от неловкости или волнения. На столе дымится суп. Скривив рот, Ипполита устремляет вымученный, саркастический взгляд на дымящуюся супницу. «Я прошу у вас прощения за то, что подавала вам дурной пример».
Всю ночь они проводят в молитвах. Некоторым — почти сто лет, ведь если их с самого начала не унесет туберкулез, жизнь удлиняется, как у некоторых плененных птиц. Анна до сих пор все помнит, и порой бес противоречия насылает на нее сон. Зеркала нет, и она не знает, что ее волосы поседели.
31 декабря. Искусственный, условный знак, похожий на число на торговой этикетке. Упало триста шестьдесят шесть деревьев, ведь год был високосным. Всего лишь промежуток
времени, во французском слове ляпе, «промежуток», есть что-то шутовское, легкомысленное, словно колотушка арлекина или резкий щелчок языком: ляпе, ляпе времени, год, начавшийся с двойной встречи — с покойником и магом. Один год моей жизни, моей восторженной жизни, полной чудес, ангелов и уродцев. Но даже в зрелом возрасте я не могу забыть тень топора, забыть о том, что смерть — не косарь, а лесоруб. Кто обнаружит мой уход, как доктор Сезар удостоверил мое прибытие?
— Девочка...
— Старуха умерла...
Девочка. Старуха умерла. Меж двумя этими фразами она живет, творит себя сама, занимаясь творчеством, прекрасная и эфемерная. И тогда все в ней зажигается, искрится, и каждая молекула становится сверкающей звездой. Из этого потрескивающего зарева возникают пейзажи с бескрайними долинами, поднимаются выгнутые небеса и стремительно текут реки, широкие, как моря.
Последний день не был белым. Последний день был розовато-серым — серым, как плоская тень, и розовым, словно шанкр. Ипполита пишет несколько писем, приводит бумаги в порядок, записывает в новый еженедельник дни рождения и все, что необходимо сделать, заказать, выписать, подготовить или оплатить в определенный срок. К вечеру она раскрывает свою тетрадь — напрасная затея, ведь только что выраженная мысль тотчас устаревает, напоминая нелепого котенка, который вертится, пытаясь поймать себя за хвост. Самые глубинные структуры формируются медленнее всего, и поэтому портрету всегда не хватает времени для сходства. Простая условность: скажем, только что изображенная Ипполита, которая должна родиться лишь через несколько тысячелетий, неуловимая для других и для себя самой. Ипполита - закоренелый соглядатай, терпеливая слушательница, гарпия, которая упивается собственным полетом, вращающееся солнце, туманность. Вдруг она вспоминает, что в детстве всегда грустила в последний день года, но не знает почему; впрочем, воспоминание давнее, туманное и неотчетливое, как сцена, увиденная сквозь запотевшее стекло. Нужно, чтобы самими знаками руководило желание быть прочитанными...
Итог. Изучение и природа, изучение природы, меня самой, фрагмента природы, моего лица, отраженного в речной воде, моей смерти, представленной падением дерева, - что может быть важнее? Я не думаю, будто все, чего я не совершила — наполовину сознательно - в своей жизни, было крайне важным и во многом способствовало моему счастью. Я не изнуряю себя тоской по тому, в чем мне было отказано, ведь это всего лишь плата за редкостные вещи. Я избрала — наполовину сознательно — благую часть, которая не отнимется у меня[63]. И если мой огонь не сможет стать жаром, пусть же он будет искрящейся ясностью, раскаленным светом, светом, наконец-то светом, пусть он будет светом, пока я не умерла.
Примечания
«...Подобное существо людям следовало бы задушить еще в колыбели». — Ф. Шиллер о И. В. Гёте в письме к X. Г. Кёрнеру от 2 февраля 1789 г.
Джайпур — город на севере Индии, основанный в начале XVIII в. Джай-Сингхом.