Дальше пошло еще лучше. Карлин признался зрителям, что эти семь грязных словечек были только «моим оригинальным списком, и я знаю, что он не полон, но это только разминка». И затем он выставил еще 25 новых, чтобы повторить весь цикл заново. Я никогда не слышал большую часть этих ужасных/прекрасных выражений. Мой разум был потрясен. Такая восхитительная грязь! Я захотел этот список, но это было непросто.
Дело было задолго до появления DVD, а первый скромный видеомагнитофон для массового рынка появился лишь несколько лет назад и стоил невероятно дорого. Если я хотел этот список ругательств, я должен был просто ждать, когда передачу Карлина покажут снова, чтобы с помощью ручки и бумаги зафиксировать все, что можно, с максимальной скоростью. Но не так-то это было легко. Он выплевывал последние 20 слов за какие-то 30 секунд, и многие оказывались заглушены смехом зрителей. Мне пришлось посмотреть выпуск по меньшей мере полдюжины раз за месяц или около того, чтобы быть уверенным, что я получил их все, – сверяя каждый список с предыдущим и убеждаясь, что все зафиксировано правильно.
Само собой, список доставлял мне удовольствие в силу того, что был полон непристойностей, но еще и потому, что это было максимально доступное мне, ребенку, приближение к завершенности, к полноте. Никакими способами я не мог собрать все LEGO или все фигурки из «Звездных войн» – двух моих главных увлечений до появления кабельного телевидения. Несомненно, это была моя первая настоящая коллекция, и сейчас, из настоящего, я могу видеть, что именно в тот момент во мне родился коллекционер-завершитель.
Ты завершаешь меня
Стремление собрать не просто коллекцию, а полный, завершенный набор чего-либо появилось во мне как пузырь на поверхности, еще раньше, но тогда я просто не понял, что произошло. Когда я был младше, у моей старшей сестры Крис имелась огромная пятилитровая колба Эрленмейера, наполненная монетками в один цент, выпущенными начиная с 1930-х годов. Когда Крис была в школе или тусовалась с друзьями, я иногда проникал в ее комнату, вываливал сокровища на ковер и рассортировывал их по столбцам, год за годом, разглядывая редкие (для меня) образцы и мечтая о непрерывной хронологии монет. Коллекция сестры была очень крутой… но в ней имелись пробелы, и это выглядело не круто. Каждый новый перерыв, который я замечал, раздражал меня очень сильно, поскольку он значил, что коллекция еще дальше от завершенности, чем я думал ранее.
Моя обеспокоенность завершенностью проявляла себя постоянно в тинейджерские годы и продолжила проявлять во взрослом возрасте, чаще всего в области реквизита для кино, особенно к тем фильмам, за которые мне никто не платил. Когда у меня возникала одержимость конкретным предметом, мой интерес никогда не останавливался на нем одном. Я хотел знать обо всем, что могло вращаться вокруг этого элемента реквизита, – о мире, в котором он существует, о вещах, с которыми он взаимодействует.
Дольше, чем могу вспомнить, я влюблен в космический скафандр из кинокартины Стэнли Кубрика «2001. Космическая одиссея». В 2015-м я наконец доделал реплику одного из них. Это не один из тех ярких, густо покрашенных скафандров, которые носят астронавты на «Дискавери», вовсе нет. Такие штуки энтузиасты повторяли очень много раз. Я же выбрал скафандр, который никогда не видел изготовленным заново – серебряное облачение Хейвуда Флойда с базы «Клавий», которое показывают в начале фильма.
Крис Хэдфилд, бывший командир Международной космической станции, и я на комик-коне 2015 года в Сан-Диего в костюмах из «2001». Кстати, улыбающийся чувак в помятой рубахе, которой смотрит на нас, – это Энди Вейер, автор «Марсианина» [18]
Серебряные скафандры с «Клавия», обладающие собственной интегрированной охлаждающей системой, были снабжены полированными белыми шлемами и детально проработанным «обвесом» спереди и сзади. Они были разработаны в сотрудничестве с инженерами и учеными из американской космической программы и выглядели максимально приближенными к реальности. Для начала я заказал скафандр от Майка Скотта, который сделал отличные реплики костюмов из «2001», хотя серебряный вариант он все же не изготовил. Потом, когда все части его скафандра подошли друг к другу, я создал для него ранец, внутреннюю охлаждающую систему на льде и воде и большую часть алюминиевых украшений, которые и придают скафандру реалистичный, но в то же время футуристический вид.
На все про все ушло почти четыре года, сотни часов исследований и десятки списков. Я забрался даже в самые мелкие детали. Я ознакомился с собственными исследованиями Кубрика, вник в то, как он согласовывал с НАСА свои идеи по поводу того, как может выглядеть космический скафандр и аксессуары к нему. Я хотел понять логику, которая привела к возникновению именно такого дизайна. Так что если и остались кусочки, о которых я не мог получить достаточного представления, пересматривая фильм тысячи раз, я по меньшей мере получил надежное теоретическое обоснование для созидания. По мере того как я этим занимался, пересматривая фильм тысячи раз, я ощущал, что во мне формируется одержимость другим объектом из вселенной Хейвуда Флойда – его ланч-боксом.
18
Имеется в виду фантастический роман, опубликованный в 2011 году, по которому впоследствии был снят одноименный фильм с Мэттом Дэймоном в главной роли. –