— О каких суммах идет речь, кстати? — спросил я.
— Тысяча соболей за единицу товара, — быстро сказал Янис.
— Какого размера единица? — я потянулся за третьим блином.
— Примерно с твою голову, — для лучшего понимания Физрук показал еще и руками.
— Может воспламениться или взорваться? — я подцепил блином несколько вишенок в прозрачном сиропе. — Отравить воздух вокруг? Или еще что-то опасное?
— Нет-нет, ничего такого, — Янис замахал руками. — Это... части растений. Семена, стружка и сушеные особым образом листья. Их можно даже съесть, все равно не отравишься. Вкусно не будет, правда.
Я жевал блин и молчал. Так что же это такое? Возить какие-то части урожая, под страхом смертной казни, но они не ядовитые, не взрываются и не самовоспламеняются.
Хм...
Любопытно, жуть просто!
Чувство опасности молчит. Но его можно понять, оно на упреждение не работает. Только в тот момент, когда жопа уже вот-вот наступит. А сейчас ничего опасного не было. Судя по выражению лица, Янис напряженно ждал моего согласия. Очень ему хотелось, чтобы я дал добро на нашу сделку и провез в Томск загадочные семена, стружку и листья. Звучит как будто провезти надо перец горошком, корицу и чай.
— Кстати, пока ты думаешь, — снова заговорил Янис. — Ты свою машину хорошо изучил? Нашел уже все секретки?
— Только одну, в баке, — ответил я. — Да и то случайно, и до сих пор не знаю, как до нее добраться.
— Моя работа, — гордо усмехнулся Янис. — Я почему обрадовался-то, когда снова эту машину увидел? Не понадобится морочиться и переделывать другие колеса. Уже все готово.
— А предыдущего хозяина не за эту ли работу же убили? — спросил я.
— Не, — Янис уверенно помотал головой. — Его Идрис Ашотович зарезал, когда тот совсем уж зарвался. Язык у него был, что помело. А хозяин свинофермы — мужик горячий. Вот в конце концов и не выдержал.
— И ему ничего за это не было? — усмехнулся я.
— Кому? Идрису Ашотовичу? — Янис расхохотался. — А что ему будет? Погрузил мертвяка на телегу, привез в Томск, забирайте, мол, своего душнилу. В Томске сказали, спасибо, мол, что в канаву не выбросил.
— А если я откажусь? — я прищурился. — Меня тоже привезут на телеге к воротам?
— Да с чего бы? — Янис широко улыбнулся. — За что тебя убивать-то? За то, что поболтал, хреновухи с тобой выпил и блинами угостил? Да ладно, нешто я выгляжу таким злодеем? Ну, угостишь меня в следующий раз чем-нибудь, вот и сочтемся.
— Ну а вдруг я кому-нибудь расскажу про твое коммерческое предложение? — спросил я.
— И что же ты расскажешь? — улыбка стала еще шире. — Что я предложил тебе возить что-то в Томск, но что именно, ты не знаешь?
— Ну да, логично, — я усмехнулся. — Хитро. Сколько времени у меня на размышления?
— Да хоть сколько, — Янис развел руками и пожал плечами. — Скажешь, сейчас готов, ударим по рукам, загрузим машину, расскажу, с кем связаться. Через неделю вернешься — тоже хорошо. Я же не Сатана какой, требующий кровью договор подписывать. Сделаешь работу — получишь деньги. Не сделаешь — не получишь.
Это так сладко звучит, что должен, ну просто обязан быть какой-то подвох! Простецкий мужик Янис, блинчики, холодные, но вкусные. Ранчо такое пасторальное, добротное, на века построенное... Что может пойти не так?
Дело в товаре, по всей видимости.
Я задумался. Но мысли мои почему-то были не о том, что за опасность могут таить части растений, а про то, что мне сейчас кажется, что напичканное шевелящимся железом Белобородово мне приснилось вообще. Вот эта вот летняя кухня — с длинным столом, занавесками, которые ветерок шевелит, закопчеными керосинками, подвешенными к потолку, резными дверцами большого шкафа и керамическими головами животных на столбах — это нормальный реальный мир, где мне предлагают ввязаться в какую-то сомнительную контрабанду условного «чая», «перца» и «корицы». А кибердеревня во главе с Панфилом Демидовым — это какая-то фантасмагория ненормальная.
Я тряхнул головой, вовзращая свои мысли к нынешней сделке, которую еще не заключил пока.