Боясь, что разговор опять зайдет в тупик и шанса спросить о Венни не выпадет, Кенрон сказал:
— Я сам зарабатываю, значит, сам могу и тратить. Может, моему младшему брату нужна нянька, но не мне.
— Приятно видеть уверенного в себе дайгонца, — сказала самка, отступив обратно к стене. — Я здесь уже неделю, и ты первый, кто решил перейти прямо к делу.
— Так вышло, что сегодня я тороплюсь, — сказал Кенрон. — Времени у меня только до обеда.
Самка кобольда кивнула, давая понять, что тоже настроена на деловой разговор.
— Взгляни на лучший товар на этом рынке! — торжественно провозгласила она. — Сегодня со скидкой.
Она распахнула плащ, оказалось, что это единственный элемент одежды, который она носила.
Кенрон осмотрел ее тело, пытаясь понять, что все-таки она продает. Будь на ней один из жакетов, которые носили все продавцы рынка, он бы без труда определил, продавец какого отдела перед ним находится.
— Ну, довольно с тебя, — сказала она, захлопнув плащ. — Берешь или нет?
Кенрон успел заметить, что на подкладке плаща не было прикреплено ни каких предметов, а сам плащ был скроен специально для кобольда — имел узкие плечи и рукава и расширялся книзу, человеку он не подходил. Если бы кто-то и смог его надеть, то выглядел бы в нем нелепо.
— Три серебряных монеты, — сказал Кенрон. — Не вижу смысла платить больше.
— Немыслимо! — крикнула самка. — Раз денег нет, не подходи ко мне!
Она резко развернулась и бросилась бежать вверх по лестнице, ведущей на крышу, после чего скрылась за дверью.
— Все вы дайгонцы одинаковы! — раздалось из-за двери. — Только и знаете, что трепаться!
«Вышло хуже, чем раньше, — подумал Кенрон. — Она сбежала, а я про Венни даже не заикался».
Не успел Кенрон опомниться от постигнувшей его неудачи, как к нему подошел высокий бородатый мужчина. Он был одет в не по сезону теплую куртку с поднятым воротом, наполовину скрывающим лицо.
— Ты ведь сын Дарлида, как там тебя… — полушепотом спросил незнакомец.
— Кенрон.
— Я видел, как ты подкатил к этой прелестной самочке с предложением.
Мужчина замолчал, Кенрон ожидал какого-то вопроса, но его не последовало.
— Я хотел расспросить ее о парне по имени Венни, — сказал Кенрон, надеясь, что хотя бы охотники не будут впадать в панику, услышав это имя. — Вам он не знаком?
— Мне до твоего Венни нет никакого дела, — ответил незнакомец, в это время к ним подошли еще трое мужчин. — О чем вы с ней разговаривали?
— В основном о том, что она продает, — сказал Кенрон, поглядывая на собирающуюся вокруг него толпу.
— Должно быть, ты ошибся, тебе еще рано у нее что-то покупать.
— Мне так не показалось, — сказал Кенрон. — Она не показала мне того, чего я не видел раньше.
— Да, пожалуй, кто-то взрослеет быстрее, кто-то медленнее, возраст тут не главное, — рассудил незнакомец. — И что ты ей сказал, парень?
— Три серебряных — красная цена.
Эта фраза вызвала изумление, кажется, у всех собравшихся, поднялся гомон; охотники, многие из которых оделись так, как будто ожидали метели со снегом, не умолкали несколько минут.
— Неужели тебя только цена не устраивала? — спросил незнакомец.
— В общем, да, — ответил Кенрон.
Мужчина схватился за голову.
— Это и вправду сын Дарлида Амелота, он не сомневается и идет напролом! — воскликнул бородач, расстегнул куртку и вытер пот со лба. — Но ведь мы с ней совершенно разных видов! И потом, что подумают люди?!
— Она здесь уже неделю, но никто не пользовался ее услугами, — раздалось из толпы. — Сначала просила тысячу золотых, потом сбросила до пяти сотен.
— Тысяча золотых? — удивился Кенрон. — Да на это дом можно построить.
— Кто знает, как все это будет ощущаться, — сказал кто-то из собравшихся. — Вдруг оно того стоит.
— Скажем так, внешний вид меня не впечатлил, — сказал Кенрон. — Но я готов попробовать. Где ее можно найти?
— На крыше, — тут же ответил бородач. — Она сказала, что больше одного клиента за сутки принимать не будет.
«Сколько шума из-за кобольдского плаща, — подумал Кенрон. — Я даже не знаю, куда его потом девать. Будет обидно, если она и не слыхала про Венни, только деньги зря потрачу».
Он подошел к ступеням, ведущим на крышу, обернулся и увидел, как целая толпа разношерстных охотников провожает его взглядами.
— У меня есть шесть золотых, — сказал Кенрон, — посмотрим, что я смогу купить.
Он поднялся на крышу и захлопнул за собой дверь.
Глава 10
На крыше здания рынка находилась постройка, напоминающая жилой дом, она стояла в центре крыши, так что снизу увидеть ее было невозможно. Все окна были зеркальными и не позволяли увидеть то, что происходило внутри. Вход в постройку охраняли два кобольда с пиками в руках (или это было зеннатское оружие, похожее на пики) и в броне, которая покрывала все, кроме лиц и когтистых лап.
Кенрон подошел к кобольдам охранникам и поздоровался, те в ответ скрестили пики на его пути.
— Где приглашение? — спросил один из них суровым рявкающим голосом.
— Пусть заходит, пропади он в пуще, или как там они говорят, — раздался из-за двери мелодичный женский голос не без нотки раздражения.
Охранники освободили дорогу, один из них отпер дверь ключом и распахнул ее. Войдя в дом, Кенрон оказался в полумраке, свет исходил из окон, через которые можно было разглядеть всю крышу.
«Вот вам и зеркала, — подумал Кенрон. — Если думать, что с другой стороны любого зеркала за тобой могут наблюдать, свихнуться можно».
Коридор вел из прихожей вглубь дома, большинство дверей в стенах коридора были закрыты.
Самка кобольда встретила его у одной из закрытых дверей, она была все еще закутана в плащ, словно это был ее любимый предмет одежды, она взяла Кенрона за руку и повела дальше по коридору.
— Кто-то предпочитает знать мое имя, а кто-то — нет, — сказала она. — Любое прозвище сойдет, я не обижусь.
— Я — Кенрон. У нас в Дайгоне прозвища дают, если знаешь человека много лет и уверен, что он не обидится. Точнее, прозвище рождается само собой, и вы даже не помните, когда это произошло.
— Зови меня Арвин, — сказала самка кобольда, потирая лоб, Кенрон подумал, что, возможно, у нее начинает болеть голова, с чего бы это?
Они вошли в полутемную комнату с креслом и вертикально стоящим стальным шестом от пола до потолка. На полу были раскиданы подушки из красного бархата, в углах на подставках стояли зажженные ароматические свечи.
— Располагайся и жди, — сказала Арвин и вышла, игриво махнув хвостом.
Кенрон уселся в мягкое кресло, что стояло прямо напротив тумбы с шестом, не уверенный, не занял ли он ненароком место хозяйки дома. Однако, других стульев или кресел в комнате не было.
Арвин вскоре вернулась, на ней было множество золотых украшений и никакой одежды. Она запрыгнула на постамент, из которого торчал вертикальный шест, и принялась ловко извиваться вокруг стальной палки.
Она напевала какую-то незнакомую мелодию, медленно и изящно обвиваясь вокруг шеста. Арвин умудрилась перевернуться вниз головой, держась за шест хвостом и крепкими ногами.
Кенрон смотрел на это представление какое-то время, вскоре движения начали повторяться.
Он встал и подошел к Арвин.
— Я понял, спасибо, — сказал Кенрон. — Этого достаточно, очень симпатичный танец.
Он упер руки в бока и принялся приплясывать.
— Это еще что? — спросила Арвин, вися вниз головой.
— В конце весны мы в Дайгоне празднуем наступление нового охотничьего сезона. Танец называется пет-пет, у него очень простые движения.
Арвин случайно отпустила стальной шест и шлепнулась на постамент.
— Не ушиблась? — спросил Кенрон, перестав приплясывать.
— Если ты еще не догадался, я здесь не культурный обмен устраиваю. Садись в кресло, переходим к главному блюду.
Кенрон послушался, после чего Арвин села ему на колено, отчего тот почувствовал себя неловко. В Дайгоне так никто не делал, а у кобольдов это могло быть нормой.