— Мой старик годами пытался одолеть Дарлида, — сказал Ирман. — Они участвовали во многих соревнованиях, но отец так и не смог победить.
— Ну и что? — бросила Нанса. — Мой отец вообще не может использовать камуфляж и нормально охотиться. Он ставит ловушки рядом с домом, но боится заходить далеко в лес. Ваша семья богаче почти всех в Дайгоне, что вам еще нужно?
— Дело не в богатстве, а в том, делаешь ли ты все, что можешь, или нет, — сказал Ирман. — Я проигрываю Кенрону как раз потому, что слишком жалею себя. У него талант, а у меня выносливость и упорство. Если я не буду обращать внимание на такие мелкие раны, может, и обгоню его когда-нибудь.
— Да и какая разница, кто лучше?! — воскликнула Нанса.
— Никакой, как говорит отец, — меланхолично произнес Ирман. — Никакой разницы, кроме одного месяца раз в шесть лет, когда всех только и волнует, кто лучший охотник. А потом этот тип становится правителем Дайгона.
— Я не могу разговаривать с человеком, из которого течет кровь, — насупилась Нанса.
Она закатала рукав, на запястье была повязана тонкая синяя лента. Нанса ловко распутала узел, полоска ткани соскользнула с ее руки.
— Симпатичная, — сказал Ирман. — Разве она не была красной пару часов назад?
— Эта лента меняет цвет каждый час, в ней настоящая магия, — сказала Нанса, подходя ближе к раненному приятелю. — С ней я всегда знаю, сколько осталось до заката. Пришлось копить на нее несколько месяцев — не потеряй.
Она накинула ленту на предплечье укушенной руки Ирмана, туго перетянула и завязала узел.
— Как только цвет сменится, придется снять ее на какое-то время, — сказала она. — Кровь не доходит до раны, но так долго продолжаться не может.
Осмотрев перевязанную руку, Ирман потряс ей в воздухе, чтобы проверить надежность узла, за что тут же получил тычок кулаком в плечо от Нансы.
— Спасибо, — сказал Ирман и подмигнул. — Вот я и снова в деле. Догоним нашего приятеля и пойдем дальше.
Нанса разом помрачнела, она не могла поверить, что Ирман собрался продолжать поход в таком состоянии.
— У тебя пять минут, — сказала она, — чтобы рассказать Кенрону о ране, или я сама это сделаю.
Ирман быстро догнал Кенрона, тот и не думал далеко уходить, он расположился на большом плоском камне недалеко от поляны. Рядом с Кенроном лежал раскрытый рюкзак и несколько предметов: компас в стальном корпусе, свернутая карта и моток толстой веревки.
— О чем вы так долго говорили с Нансой? — спросил Кенрон, завидев Ирмана. — У вас там никак свидание намечается? Подождите немного, вот доберемся до места и будет вам подходящая атмосфера.
— А ты чем будешь заниматься, пока мы милуемся? — усмехнувшись, спросил Ирман.
— В сторонке постою, — сказал Кенрон и неожиданно добавил. — Могу я узнать, где были твои перчатки? — Кенрон поднял руку и показал Ирману растопыренную пятерню в перчатке из черной плотной ткани. — Разве ты забыл, что не стоит хватать диких животных голыми руками?
— Обронил, когда мы бросились бежать за теми крысами, — сказал Ирман. — Подберу на обратном пути.
Кенрон покачал головой, засунул руку в рюкзак, вытащил нож в чехле и положил на камень рядом с веревкой и компасом.
Ирман толком не знал, с чего ему стоит начать свое признание, поэтому он решил сперва выслушать, что хочет сказать Кенрон. Как оказалось, тот следил за действиями Ирмана в недавней охоте, что его радовало и немного пугало. Похоже, намечался разнос.
— Ты схватил крысу слишком далеко от шеи, — сказал Кенрон, — она смогла вертеть головой, это опасно. Нужно было отпустить.
— Чтобы она сбежала?
— Мы здесь не ради крыс, — напомнил Кенрон.
Ирман глубоко вздохнул и провел здоровой рукой по коротким белым волосам, будто мог придать прическе более солидный вид. Раненую руку он держал в кармане.
— Я немного поразмышлял, — сказал он. — Не хочу тебя расстраивать, но, пожалуй, я вернусь домой.
Кенрон вытащил из рюкзака воронку с фильтром для очищения воды и положил на камень к остальным предметам.
— Решил все бросить после того, как мы прошли почти весь путь? — спросил он.
— Путь докуда, Кенрон? — бросил Ирман, он отчаянно хотел указать хоть на какой-то недостаток друга. — Ты ведь не собираешься там охотиться, так зачем туда идти?
— Судя по карте, это уникальное место, каких в округе больше нет, — сказал Кенрон, не только не повышая голоса, но и более флегматично, чем обычно. — Такого ты нигде не увидишь.
— Другими словами, делать там нечего, — твердо заключил Ирман. — Ты никогда не станешь лучшим охотником, если будешь бесцельно шататься по округе и разглядывать булыжники, которых раньше не видел.
— Какой смысл становиться лучшим охотником? — спросил Кенрон, неторопливо переводя взгляд с рюкзака на собеседника. — Мы и так можем жить безбедно, делая то, что умеем сейчас.
— Но ты забываешь про турнир охотников, — сказал Ирман, понимая, что повышать тон разговора в одиночку у него не выходит. — Без тренировок в нем не победить.
Кенрон порылся в рюкзаке и положил на камень кресало и кремень, связанные веревкой.
— Мне нет дела до турнира, — сказал он, разглядывая, как искрится на солнце стальная пластинка для розжига.
— Как же слава, звание лучшего охотника Дайгона? — спросил Ирман.
— Не интересуюсь, — мгновенно ответил Кенрон.
— А вот я собрался победить в турнире, и мне нужна тренировка, — твердо заявил Ирман.
— Знания об окружающих землях тебе могут пригодиться, — сказал Кенрон. — К тому же, следующий турнир будет только через четыре года.
— Всего через четыре, — уточнил Ирман. — Нет времени бесцельно шататься по лесу.
Кенрон достал из рюкзака флягу с питьевой водой из мягкого прочного материала, названия которого не знал, и положил на камень рядом с собой. Фляга, как и все походные принадлежности, была куплена на рынке у торговцев Зенната. В Дайгоне не было умельцев, способных изготовить столь сложные предметы.
— Наградой победителю будет вовсе не звание лучшего охотника, — напомнил Кенрон. — Ты уверен, что захочешь стать главой Дайгона в восемнадцать лет? У тебя не будет ни опыта, ни усидчивости.
— Разве плохо быть самым главным в стране? — удивился Ирман.
— Раньше и я интересовался турниром, — сказал Кенрон, теперь он был полностью поглощен изучением содержимого своего рюкзака и не смотрел в сторону Ирмана, от чего тот принялся все сильнее сжимать кулаки и стискивать зубы. — Думал, что глава Дайгона может путешествовать в другие страны, но это не так. Отец мне объяснил. Глава сидит в своей резиденции большую часть времени и разглядывает охотничьи карты. Он договаривается о ценах и услугах с Зеннатом, закрывает или открывает некоторые участки леса для охоты. Скучнее занятия не придумать.
— Но победителю не обязательно становиться правителем Дайгона, — возразил Ирман. — Победитель выбирает правителя. Вот выиграю и назначу тебя главным, будешь знать, как не интересоваться турниром.
Кенрон усмехнулся.
— А я откажусь в пользу Нансы, — сказал он. — Будет забавно посмотреть, как она правит нами в своей белой шубе. Хотя к тому времени она из нее вырастет.
— Я пошел тренироваться. — Ирман развернулся и помахал рукой. — Расскажешь, что вы там увидели.
Молча он зашагал прочь от Кенрона.
— Постой, — бросил тот. — Я брал тебя в команду здоровым и должен вернуть здоровым.
Кенрон вытащил из рюкзака небольшой предмет, похожий на серую монету. Он кинул предмет Ирману, как только тот обернулся. Ирману не составило труда поймать круглую вещицу, он осторожно ухватил ее двумя пальцами, понюхал и поморщился.
— На самом дне лежала, проклятая, — сказал Кенрон. — Противоядие от укуса местных крыс, от некоторых других ядов тоже помогает. Подействует через две минуты, но наноси на всю рану, ничего не пропускай.
Ирман уставился на баночку с мазью, будто ничего удивительнее в жизни не видел.