— Ты в порядке? — спросил Кенрон. — Она с тобой ничего не сделала?
Из угла его рта потекла струйка крови, недобрый знак. Дарлид достал из кармана марлевый тампон, снял с пояса небольшую склянку, откупорил ее и смочил марлю содержимым. В воздухе повис травяной запах акмены подгорной, одним тампоном удалось закрыть сразу две раны с левой стороны.
— Раз уж ты решился разграбить их лазарет, мог бы и захватить что-то про запас, — сказал Дарлид, стараясь не вкладывать в голос никаких эмоций, лишь небольшой совет сыну, не более того.
В этот момент глаза Кенрона округлились. Взгляд его сделался совершенно непонимающим.
— Откуда ты знаешь, что я был в их лазарете? — прошептал он. — Ты догадался… или ты видел?
Дарлид взял руку Кенрона и положил на смоченный лекарственным раствором тампон.
— Держи крепче, — сказал он. — Не отпускай, даже, если станет трудно дышать.
— Ты был там все это время? — прошептал Кенрон. — Ты следил за мной и не показался? Почему? Почему не остановил меня?
— Сейчас не время об этом беспокоиться, малыш, — сказал Дарлид. — Дайгонская медицина с такими ранами не справится. Я должен заставить ее вылечить тебя.
Дарлид поднялся и отправился к сидящим на крыше кобольдам и их предводительнице зеннатской ведьме. Он оставил сына в одиночестве бороться со смертельной раной. Возможно, в этот самый момент Кенрон начинал ненавидеть своего отца все больше с каждой секундой.
Лисидия все так же сидела на одном из кобольдов, используя беднягу, наподобие стула, улыбка на ее лице становилась все шире.
— Ты меня заинтриговал, Дарлид, — сказала она и обратилась к кобольдам, сидящим напротив. — Давайте же взглянем, как этот дайгонец будет меня заставлять.
Некоторые из кобольдов энергично закивали, впрочем, их энтузиазм испарился, как только они услышали хруст черепицы под ногами приближающегося к ним Дарлида. Силы в этом дайгонце было столько, что он мог выкинуть кобольда с крыши, держа его за шкирку одной рукой.
— Ты развлеклась, получила удовольствие, теперь вылечи его, — сказал Дарлид.
— Увы, слишком поздно, — ответила Лисидия. — Сказка закончилась, чудес сегодня больше не будет.
— Он сделал то, что ты хотела, сыграл в твоей дурацкой постановке, — сказал Дарлид.
— Я вовсе не просила в меня стрелять, — сказала Лисидия. — Напротив, он нарушил мой приказ. Ведь у тебя есть еще один сын. Воспитывай его так, чтобы они знали, кому стоит подчиняться. И я позабочусь о том, чтобы с ними все было в порядке.
Дарлид сжал кулаки так сильно, что ногти врезались в ладони. Он знал, что волшебница может быть весьма упрямой, они спорили и раньше, обычно по поводу деталей их давнишней сделки. Дарлид не помнил, чтобы Лисидия хоть раз уступила ему в этих спорах. Сейчас же речь шла не о денежной сумме, мести или времени встречи. В этот раз ставка была куда выше. Для спасения жизни сына он должен был идти до конца, обещать, требовать, угрожать, в этой борьбе не было слишком подлого приема. Вот только никакие подлости не приходили в голову Дарлиду, он привык действовать прямо и честно, обман потребовал бы от него притворства, на которое он был почти не способен.
— Кобольдов убивай сколько хочешь, но ты не можешь ранить дайгонца, — бросил Дарлид. — Никто не давал тебе такого права.
— Разве? — удивилась Лисидия. — Ваш сын появился только благодаря моей магии. А значит, он моя собственность. Я могу делать с ним, что пожелаю, и мне все равно, что ваши законы говорят об этом.
Дарлид догадывался, после какого события Лисидия решила, что Кенрон стал ее личной собственностью. Она и раньше высказывала нечто подобное, вот только тон ее был скорее шутливым. Ни он, ни Алина не обращали на эти высказывания особого внимания. Считали их безобидной причудой или же розыгрышем, странной попыткой колдуньи сблизиться с ними. Сейчас же было ясно — она и в самом деле все это время считала Кенрона лишь своей вещью, которую могла забрать в любой момент. Сейчас уже не было времени с ней спорить. Пятнадцать лет было на то, чтобы решить этот вопрос, и все это время они с Алиной лишь слушали странные доводы Лисидии, надеясь, что дальше слов дело не зайдет.
Что-то стальное звякнуло под ногами Дарлида. Он присел и подобрал рельсовый пистолет, черный окрас которого делал его почти незаметным в эту безлунную ночь. Рукоять удобно легла в ладонь. Дарлид прошел мимо рядов сидящих на крыше кобольдов, которые теперь не спускали с него взгляда.
— Ты ведь не собираешься сглупить, как твой сын, напав на меня? — спросила Лисидия.
Дарлид взглянул на оружие, он провел немало времени, тренируясь, стреляя по мишеням и доскам, до этого пистолет не подводил его ни разу. Всего одно попадание в тело могло привести к мгновенной смерти. К счастью, Кенрон был ранен не из этого оружия. Лисидия отбросила пули какой-то неведомой магией, судя по всему, ее способность была скорее защитной, чем атакующей.
— Сражение с тобой не такая уж плохая идея, — сказал Дарлид. — Если я смогу выведать хоть один твой трюк, моя смерть не будет напрасной.
— Но кто расскажет о том, что ты увидел? — спросила Лисидия, — Твой полумертвый сын?
Стиснув зубы, Дарлид остановился в трех метрах от Лисидии. Он поднял пистолет на уровень глаз, взглянул через прицел, метя чуть в сторону от волшебницы. По рядам кобольдов прошелся вздох. Дарлид вытащил магазин, одну за другой извлек все оставшиеся пули, сжал их в кулаке и вышвырнул в сторону, так, чтобы они улетели за край крыши. Он собрал пистолет и бросил его под ноги Лисидии.
— Не нравится наш подарок? — спросила она. — Ты его заслужил, пользуйся.
— Если я не могу спрятать его от детей, он мне не нужен, — процедил Дарлид.
Лисидия взглянула на пистолет, тот дрогнул и подлетел в воздух. Она протянула руку, оружие легло ей на ладонь, словно дрессированная птица, знающая своего хозяина. Она просунула палец в дужку и принялась вертеть оружие в руке, кажется, процесс доставлял ей немалое удовольствие.
— Как тебе только пришло в голову все это устроить? — бросил Дарлид. — Перебила своих же кобольдов, в здание теперь не зайти.
— Неужели тебе никогда ничего не хотелось сделать просто так или от скуки? — спросила Лисидия, разглядывая вертящийся на пальце пистолет. — Хотелось, но ты не можешь из-за правил, которым решил следовать. Жалкая у тебя жизнь, Дарлид. Жалкая и короткая. А теперь не трать мое время, отдавай деньги и разойдёмся.
— Я не буду платить, пока мой сын при смерти, — отрезал Дарлид.
— Другими словами, — сказала Лисидия, — ты грозишь мне, что не будешь больше охотиться на огненных ящеров? Их железы — ценный товар, но ты — не единственный в Дайгоне, кто их добывает. Должна признать: ты и твоя жена пока прекрасно справлялись, но мы в Зеннате понимаем, договор с вами не будет вечным. Рано или поздно вы, либо станете слишком старыми, чтобы ходить в лес, либо ящеры однажды вами закусят. С этим ничего не поделать. Мы надеемся, кто-то придет на ваше место и продолжит добычу, хотя бы те же Мивили. Стоит нам поднять закупочную цену, как охотники валом повалят истреблять рептилий, не считаясь с потерями.
— Меня волнует только здоровье сына, — сказал Дарлид. — Если он умрет, я не буду иметь дел с Зеннатом.
— Раз наша сделка отменяется, мне здесь больше делать нечего, — сказала Лисидия, пожимая плечами, она взглянула на кобольдов и нацелила на них пистолет, чтобы привлечь их внимание. — Если кто-то из вас поможет мальчишке без моего разрешения, вся ваша шайка будет доживать дни в лесу в виде огромных болотных слизней. — она вновь взглянула на дайгонца и улыбнулась. — Ты отказался от сделки, Дарлид, значит, твоя смерть будет весьма скорой и болезненной.