Кенрон попытался разжать пальцы, сдавливающие его шею, хватка взрослого охотника была чрезвычайно сильной.
— Вы обещали уйти из Керфена, не причинив вреда, — прохрипел Кенрон. — Обещали мне и моему отцу, что не вернетесь.
Оррин поднял его над полом, держа за шею одной рукой. Кобольд, который должен был править кораблем, взирал на происходящее с паническим ужасом, он вцепился руками в подлокотники кресла, даже не помышляя о том, чтобы вмешаться и помочь тому, кто пытался его спасти.
— Я мог бы нарушить слово, — сказал Оррин, — и никто бы не узнал. Но мне не нужно его нарушать. Я не вернусь в Керфен, а эта посудина вернется.
Размахнувшись, Оррин с огромной силой всадил кулак в грудь Кенрона. Несколько ребер тут же сломались, мальчишку отшвырнуло глубоко в трюм, где он повалился на стальной пол. Лежа Кенрон чувствовал лишь, как, как трутся друг о друга кости в груди, и боль растекается по всему телу.
Сердце стукнуло. Алина сорвалась с места и побежала к Нэфису Надэму так быстро, как могла.
Почти мгновенно она оказалась рядом с Нэфисом, схватила руку, держащую огненную железу, не давая бросить ее. Старик повернул к ней лицо, глаза-стрекозы дергались в глазницах, словно пытаясь вырваться.
— Отпусти! — прошипел Нэфис. — Ты хочешь, чтобы Барглис и дальше отравлял жизнь дайгонцев?
— Убей его другим способом, если так хочешь, — бросила Алина.
Она потянула руку Нэфиса к себе, чтобы отобрать взрывоопасную железу. С таким же успехом можно было пытаться отнять у него сырое куриное яйцо, которое старик решил разбить во что бы то ни стало. У нее хватало сил для борьбы, но Нэфис в любой момент мог сдавить железу пальцами, и тогда взрыва было бы не избежать.
— Другого способа нет, женщина, — процедил он. — Ты уже знаешь, как это закончится?
Нэфис стиснул железу в морщинистых пальцах. Прожилки магического предмета засияли красным, он стал пульсировать, словно только что вырванное сердце.
Нэфис в последний раз попытался швырнуть железу, в сторону раскрывшиеся ворот резиденции. Он уже смотрел стрекозиными глазами не на Алину, а на черную летающую повозку, внутри которой, укрытые стеклом и сталью, сидели регент Барглис и его подручная зеннатская ведьма. Он уже не замечал женщину, двумя руками твердо сжимающую запястье его поднятой руки.
Кенрон лежал на полу в трюме, с трудом он нашел в себе силы подняться, опираясь рукой о стену. Его ладонь легла на узкое смотровое окно, за стеклом вдалеке виднелся Керфен, окруженный стеной, он напоминал круглый поднос с расставленными на нем детскими кубиками. Вспышка на мгновение осветила город, клубы дыма и серой пыли заволокли одну из улиц. Насколько Кенрон мог судить, это произошло рядом с резиденцией Регента. Он прильнул к окну, в городе явно творилось что-то недоброе, но сейчас нужно было думать о своих проблемах.
Голос Оррина Глэра раздался где-то очень далеко.
— Вот и Нэфис отомстил за своих родственников, — сказал он, обращаясь то ли к оставшемуся в живых кобольду, то ли к самому себе. — Или хотя бы попытался. Если у него не вышло, я докончу работу.
Корабль стал разворачиваться, это чувствовалось по наклону пола и по тому, что Кенрона слегка тянуло в сторону. Он взглянул в узкое оконце, но не увидел там ничего, кроме леса далеко на горизонте. Должно быть, они поднялись на высоту метров в пятьдесят. На разворот уйдет какое-то время, Кенрон надеялся, что у него есть хотя бы несколько минут, чтобы прийти в себя и придумать какой-то план.
Оррин находился в кабине, очевидно, наблюдая за разворотом корабля. Скорее всего, кобольду было суждено жить ровно до той минуты, когда Оррин освоится с управлением и сам сможет направить корабль в сторону города.
Отрезанная голова животного все так же лежала на полу трюма. Ее бессмысленный взгляд так же был обращен к кабине управления. Кенрон подошел отрезанной части животного, держась за грудь. От боли он вцепился в ткань рубахи так сильно, что та начала трещать по швам. Он сел на корточки и засунул руку в раскрытую пасть. Внутри в холоде и влаге нащупал несколько крупных круглых предметов. Он осторожно вытащил один из них, догадываясь, что именно перед ним предстанет.
Предмет оказался крупной огненной железой, обернутой тонкой пленкой, скорее всего, кишечником какого-то животного. В такой оболочке огненная железа не могла сдетонировать случайно. Кенрон снова пошарил в пасти и вытащил еще четыре обернутых в пленку железы. Пожалуй, решил он, стоило одной из них взорваться по какой-то причине, за ней тут же рванули бы и все остальные. В трюме было расставлено около двадцати стеклянных баков с тушами и частями животных. Внутри каждого такого трофея могли таиться несколько смертоносных красных шаров.
Кенрон не сомневался, что ему не одолеть Оррина Глэра в рукопашном бою, и кинжал со шпагой вряд ли помогли бы ему. Он упустил свой шанс напасть из камуфляжа, теперь Оррин знал, что он тут, и мог сам уйти в камуфляж, стоило ему потерять Кенрона из виду.
Тем не менее, Оррина Глэра вполне можно было лишить его силы или хотя бы ее части. Стоило выбросить огненные железы за борт, и Оррин уже не сможет взорвать их в Керфене. Не представляя, сколько у него времени до того, как корабль полностью развернется, Кенрон сгреб все найденные железы в охапку и с трудом поднялся на ноги.
Пошатываясь, он подошел к части стены трюма, в которой находился квадратный люк от пола до потолка. Поначалу Кенрон не был уверен, сможет ли открыть его, ведь он ничего не знал о зеннатских технологиях. Рядом с люком к стене крепился рычаг со стрелкой, показывающей вверх и вниз. Он взялся за рукоять и потянул, со скрипом та сдвинулась. Заслонка люка медленно поползла вниз. Вскоре перед Кенроном открылся вид леса с высоты птичьего полета. Тем временем корабль перестал разворачиваться и лег на прямой курс.
Он не успеет вытащить огненные железы из остальных туш животных, которые плавали в баках по всему трюму, понимал Кенрон. Возможно, ему удастся убедить Оррина отказаться от его страшной затеи и направить корабль в другое место. Пока все, что он мог сделать — избавиться от взрывчатки, которую смог найти.
Мощная рука больно сдавила ему плечо.
Кенрона развернуло на месте. Перед ним возвышался Оррин Глэр, судя по выражению лица, он не был зол, скорее, разочарован. В руке он держал за шею кобольда, который, без сомнения, был уже мертв. Оррин швырнул кобольда на пол, тот упал, ударившись головой, и замер, высунув безжизненный язык.
— Я не забыл о тебе, приятель, — сказал Оррин и мрачно ухмыльнулся.
Он отошел на шаг и согнул ногу. Его пинок был страшной силы, воздух выбило из легких Кенрона, от удара его ноги оторвались от пола, и он вылетел в открытый люк корабля.
Ветер свистел в ушах, обе руки болели после сокрушительного пинка и не слушались. Кенрон был в воздухе, он падал. В воздухе вокруг него парили те самые огненные железы, которые он собирался выбросить. Все же он смог выкинуть их с корабля, но в трюме наверняка осталось гораздо больше. С одной из огненных желез ударом ботинка Оррина сорвало пленку. Железа засветилась красным и принялась пульсировать, предвещая скорый и неминуемый взрыв.
Глава 43
Лисидия с трудом могла поверить в то, насколько глупо все вышло. Она подвела машину к воротам регентства и взглянула сквозь них на улицу, чтобы убедиться, безопасно ли там. Полной картины такой взгляд не давал, но все же, был лучше, чем ничего. За воротами стояла лишь женщина, и Лисидия отлично ее знала. Алина Амелот, жена Дарлида, лучшего охотника всего Дайгона.
Что этой дайгонке было нужно, Лисидия понятия не имела. Она не собиралась обращать внимания на Алину, даже, если бы та принялась барабанить руками по стеклу автомобиля или же вовсе встала на их пути. Дежурно Лисидия проверила все, что было под одеждой Алины, и не увидела там ничего, кроме голого и весьма стройного тела. Закончив с осмотром местности, Лисидия сосредоточилась на раскрывающихся воротах, ей хотелось провести через них надземную машину, как можно быстрее, и вывести регента из города без лишних проволочек.