Звук медленно открывающейся двери заставил Мэтью быстро открыть глаза, и, ожидая увидеть мисс Уитмор, он испустил тяжелый вздох.
— Я помешала?
— О, какой сюрприз! — отозвался он.
— Я должна была предупредить тебя до того… — Дженнет не сдвинулась со своего места у двери.
— Предупредить меня о чем?
— О мисс Уитмор. — Покусывая нижнюю губу, она приблизилась на два шага. — Боюсь, она моя огромная ошибка.
— Вот как? А в чем дело, Дженнет?
— Не могу точно сказать тебе, но, по-моему, она подозрительно охотно согласилась познакомиться с тобой.
— Значит, ты не веришь, что женщина может по-настоящему, хотеть познакомиться со мной? — Он вопросительно поднял бровь.
— Нет, совсем не это, — возразила она, нервно сжимая руки. — Я… я не верю ей. Я пошла сюда за тобой, так как подумала, что она может неожиданно застать тебя здесь одного и попытаться скомпрометировать себя с тобой.
Это уже приходило Мэтью в голову.
— А почему это было бы так ужасно? В этом случае тебе было бы проще сбыть меня с рук, разве ты не согласна?
— Нет.
Он встал и шел по комнате, пока между ними не остался только бильярдный стол.
— Почему тебя волнует, на ком я женюсь, если это будешь не ты? — наклонясь над столом, тихо спросил Мэтью.
— Ты заслуживаешь лучшего, — так же тихо ответила Дженнет, закрыв изумительные голубые глаза.
Никто не заботился о нем уже так давно, что Мэтью не знал, как на это отреагировать.
— Не понимаю.
— Я обещала найти тебе невесту, но уверена, что в любом случае это должна быть достойная женщина, а не та, которая уже носит ребенка.
Значит, слухи о мисс Уитмор оказались правдой, и это еще одна причина вести себя более осмотрительно, выбирая невесту. У самых покладистых женщин, очевидно, были основания для поспешной свадьбы.
Мэтью медленно шел вдоль бильярдного стола, приближаясь к Дженнет, но она, будучи расстроенной, очевидно, этого не замечала.
— Как именно ты определила, что у мисс Уитмор будет ребенок? — поинтересовался он. — Сомневаюсь, что она сама поделилась этой новостью.
— Как я сказала тебе, она проявила слишком горячее желание познакомиться с тобой. Пока я разговаривала с ней и с ее матерью, они все время обменивались друг с другом странными взглядами.
— И отсюда ты сделала вывод, что единственное логичное объяснение этому то, что она беременна? — Мэтью подавил усмешку.
— Нет, — смущенно ответила Дженнет. — Я попросила Софию прийти на сегодняшний вечер, потому что она, как правило, умеет определять такие вещи. Разговаривая с мисс Уитмор, она держала ее за руку и таким образом узнала о ее состоянии.
Выслушав ее бессмысленное объяснение, Мэтью застонал от разочарования. Но все же существовала вероятность, что Дженнет права в отношении мисс Уитмор. Скорее всего, им могут заинтересоваться только те женщины, которым есть что скрывать, только не Дженнет.
У нее есть больше всего причин скрывать тайну… но он ей не нужен.
— Сначала ты заставила меня танцевать с женщиной, чувствовавшей ко мне такое отвращение, что она была едва способна двигаться. Следующая, только что из пеленок, оказалась влюбленной в другого мужчину…
— Мисс Шелдон? — изумилась Дженнет. — Я этого не знала.
— А теперь ты подсовываешь мне женщину, которая, возможно, носит ребенка другого мужчины.
Мэтью все больше охватывало возмущение. Подойдя еще ближе, он поймал Дженнет в ловушку между бильярдным столом и своим телом и, наклонившись, вдохнул опьяняющий аромат ее духов. После удушливого запаха духов мисс Уитмор легкий запах жасмина, исходивший от Дженнет, воспринимался как дуновение летнего воздуха. «Не поддавайся когтям желания» — приказал себе Мэтью.
— Дженнет, ты должна приложить больше старания, — прошептал он ей в самое ухо.
— П-почему? — запнувшись, произнесла она.
— Похоже, ты остаешься моей единственной надеждой.
— Ты сумасшедший!
— Вряд ли. — Он усмехнулся. — Ты должна была бы сопротивляться моему прикосновению.
Он неторопливо обвел пальцем нежный контур ее подбородка. Боже, глупо желать эту женщину так, как он ее желает. Но в ней было все, что Мэтью хотел видеть в женщине. Последнее, что ему следовало делать, — это искушать ее или стоять так близко, что ее грудь почти упиралась в его сюртук.
Он должен отодвинуться… но ноги не слушались его. Сознание того, что нужно отступить, исчезло, на смену ему пришла намного более сильная потребность.