— Вы тоже уже очнулись,— не скрывая радости констатировала Блэр. Ведь после того судьбоносного сражения любой выживший был на вес золота. — Недавно, я похоже больше всех в отключенном состоянии побывал. — Так и есть,— подтвердил Шоквейв.
На компьютере появилась иконка о сообщении и Блэр ответила.
— Блэр! Где колбы три на пять?!— возмущённо спросил Нокаут,— Я же просил не трогать именно эти. — Лично меня ты ни о чём подобном не просил,— оправдалась тенебранка,— Откуда мне было знать, что они тебе нужны? Сейчас принесу обратно,— она быстренько собрала одолженные колбы и понеслась к медотсеку.
А Блэкаут продолжил расспрашивать Шоквейва и в частности его интересовали те загадочные солдаты, что пришли им на помощь. Шоквейв рассказал всё, что знал о них из рассказов Блэр.
Последним же вопросом, который летун задал перед тем, как собирался уходить, было...
— Тяжело, наверное, всё заново восстанавливать,— рукой указывая на оборудование и научные записи. — Не совсем,— опроверг учёный,— Саинстеконы оставили нам очень много оборудования. Оно находиться в других отсеках. — Какое оборудование? — Мне ещё не доводилось видеть столь совершенных механизмов. Именно с их помощью мы смогли частично восстановить Немезиду и остаться на её борту. С их помощью я могу...я могу создать практически всё.
Было видно, что Шоквейв был в настоящем восторге от оставленных в дар устройств. Он описывал свои возможности с ярым интересом и, в какой-то степени, долей одержимости.
— Теперь мне подвластна любая материя. Я могу создать сингулярность размером с эту комнату, я могу превратить эту стеклянную колбу в титановую пулю, могу отделить материю от антиматерии за считанные мгновения, могу совместить органику с кибернетикой....
Последнее особенно привлекло внимание Блэкаута.
— Совместить? — И не только,— подтвердил Шоквейв,— Я могу взять любое органическое или энергетическое существо и переконструировать его тело на субатомном уровне, сделав к примеру одним из нас. Это самый простой пример, но возможности и варианты практически безграничны. — “Сделать одним из нас”,— ещё раз промотал в мыслях летун, после чего попросил,— Можно более подробно об этом? — Что именно тебя интересует?
* *
Ближе к концу очередного дня, Блэкаут полетел в направлении того полуразрушенного космопорта, а котором говорила Кортана. Там был Марселий и ему хотелось обсудить с техником один вопрос.
Блэкаут довольно быстро нашёл его в огромном комплексе. Механикус стоял на видном месте — одной из уцелевших взлётно-посадочных платформ на многокилометровой высоте, скрестив руки за спиной и наблюдая за закатом. Летун трансформировался и приземлился в нескольких шагах за его спиной, неспешно подойдя к нему.
— С возвращением в строй,— начал первым техник и протянул свою новую руку, которая немного выделялась на фоне остального тела.
Последовало рукопожатие и Блэкаут поинтересовался:
— Зачем вы здесь? — Ищем любые пригодные запчасти. Тут очень много старых кораблей, но некоторые детали нам могут понадобиться в будущем. Лучше сразу забрать, чтобы потом спешки не было....Какова ВАША цель прилёта? — Хотелось обсудить одну вещь и похоже, я прилетел как раз туда, куда надо. Здесь возможно отыскать целый корабль? — Целый? Исключено, но можно собрать один из пары десятков. Тут их сотни, так что, в теории, это вполне возможно. Собираетесь куда-то улетать? — Не сейчас, но вообще, да......Надо сдержать одно давнее обещание. — Хм, на такой случай можем и звездолёт собрать,— в шутку сказал техник, а из устройства на его виске в сумерках высветилась Кортана. — Я даже знаю, какое именно обещание,— с хитрой улыбкой высказалась она,— Обещай, что познакомишь её с нами)
На что Блэкаут слегка посмеялся и ответил.
— Если только она согласиться.....
* *
Прошёл целый месяц. На Земле уже давно наступил белоснежный сезон. В этом году зима выдалась особо снежная, от чего одни проклинали весь мир, раз за разом подскальзываясь на ровном месте, а другие, наоборот, от души радовались и со смехом запрыгивали в белоснежные сугробы. Но одно объединяло почти всех — грядущие праздники. У многих праздник рождества был самым любимым в жизни. Намечался повод забыть все обиды и разочарования, собраться всей семьей, с родственниками и просто отметить праздник. Ну и конечно получить подарок на следующее утро от “Санта Клауса”, в лице отца или дедушки семейства.
Впрочем, некоторым было без разницы, что там за погода стоит и что за праздник на кону. Одним было не до этого, у вторых не было настроения, у третьих было просто не с кем отмечать. А у кого-то и всё сразу. Как, например, у Николь. Чёрная полоса в её жизни уже давно закончилась, но всё-же никакого праздничного настроения у неё не намечалось. Близких родственников у неё было мало и те далеко, а новых друзей и хороших знакомых хоть и набралось немного, но про всех старых, к сожалению, пришлось забыть. Работу она тоже нашла. Была пилотом вертолёта в одном из отелей недалеко от города. Не мечта конечно, но было вполне неплохо. Работа не пыльная, приятная, да и платили тоже хорошо. В тёплое время года в отели завозили туристов и проводили для них экскурсии, Николь и сама частенько слушала, что там экскурсовод говорил и узнала немало нового о своём родном крае. Зимой было поинтереснее, тех же туристов возили на горнолыжные курорты, но главное — нередко приходили любители острых ощущений, чтобы спуститься со склонов заснеженных гор. В большинстве своём парни, иногда и девушки попадались, но все всегда были весёлыми и интересными личностями, с ними не было нудно, как с пухленькими туристами. Николь поднимала их на самую вершину и сноубордисты прямо из вертолёта спрыгивали на снежную гладь, устремляясь по ней вниз и оставляя за собой снежный туман.
На Рождество приезжих было не меньше и поэтому Николь закончила работу ближе к шести часам, когда уже темнело и холодало. Возвращаясь домой, она с улыбкой, скрытой за шарфом, разглядывала украшенные дома в её маленьком городке. Почти на каждом были развешены гирлянды, многометровые светодиодные ленты разных цветов, на дверях висели поздравительные таблички, ну и конечно, обязательным атрибутом была фигурка Санты или его гномов. Хоть купленная в магазине, хоть слепленная из снега, она должна была быть всегда.
Глядя на игравших в снежки детишек вокруг снеговика, она вспоминала собственное детство, какое оно было весёлое и занимательное, не то что сейчас.
Быстрым шагом, ибо было очень холодно, она дошла до своего дома. На счёт его украшения она не особо заморачивалась. Навесила гирлянды по веранде, на почтовый ящик повесила венок из ветвей ели с красными ленточками, ещё там несколько мелочей и на этом всё. Просто, чтобы не выделяться на фоне остальных домов. Но внутри уже всё было как в любой обычный день, никакой ёлки, никакого накрытого стола и уж тем более никаких прибитых к камину огромных красных носков или перчаток. Последнее она начала ненавидеть ещё с детства.
Один раз, когда она была маленькой и утром, проснувшись первой, сразу побежала посмотреть, что же ей принёс добрый дедушка из Лапландии, то оказалось, что до этих самых праздничных перчаток она не достаёт, ростом маловата. Она поднесла стул, встала на него, дотянулась до перчатки и вытащила свою игрушку — уникальную коллекционную модель немецкого реактивного самолёта. Она конечно же очень обрадовалась такому подарку и от радости подпрыгнула на стуле. Не трудно догадаться, что она подскользнулась, а стул опрокинулся. Моделька самолёта упала на пол и разбила крыло, но вот сама Николь не упала. Она зацепилась воротником блузки за тот же гвоздь, на котором висела перчатка. Звать родителей она не стала, но и слезть сама тоже не смогла. Провисела она так не долго, пока их собака не нашла её в таком положении и не начала гавкать. Когда же родители вышли из спальни на лай, то увидели свою девочку, висевшую на стене и недовольно скрестившую руки на груди. Модельку потом хоть и удалось склеить, но неприятный осадок связанный с этими дурацкими перчатками всё же остался.
Время шло быстро и приближалась полночь. Николь лежала на диване, иногда смотрела в висевший на стене широкий телевизор и напряжённо чистила мандарин. Почему напряжённо? Просто пыталась содрать кожуру так, чтобы она напоминала цветок с равными по размеру лепестками. Пожалуй, каждый хотя бы раз в жизни пытался сделать подобное. За этим творческим процессом прошло ещё пол часа и когда на столе собралась уже целая цветочная клумба из ярко-оранжевой кожуры, неожиданно раздался дверной звонок. Николь включила в доме свет, подошла к двери и открыла её. Там, под снегопадом, стоял её сосед из дома рядом. Мужчина преклонных лет, с длинными усами и короткой бородой, в прямоугольных очках, с деревянной тростью в одной и каким-то пакетом в другой руке. Проще говоря — дедушка. Он был давним другом её семьи и первым заметил возвращение Николь два месяца назад, за которые частенько помогал ей по дому, когда она затеяла небольшой ремонт и переустановку мебели. Он был часовщиком, собирал вручную часы и каждую свою работу наделял неповторимым и очень красивым видом, от чего его работы были известны и висели в домах далеко за пределами города, штата и даже континента. Звали Вили Герингом, но сам он не любил, когда к нему обращались по отчеству или как-то на подобии, и поэтому все знакомые и соседи звали его просто дедом Герингом. Не смотря на свои годы, он был очень активным человеком и не менее разговорчивым. Мог найти тему для долгой беседы даже с подростками.