Юрий Шухевич,Дмитрий Гордон
Каждый солдат убивает, но не каждый убийца
«Сын за отца не в ответе» – эта фраза, брошенная товарищем Сталиным передовику-комбайнеру, чей отец был кулаком, давно стала крылатой и даже расхожей. Теперь уже мало кто задумывается, откуда она взялась, зачем была сказана, да и верил ли сам вождь народов в то, о чем говорил, но если вспомнить, какая судьба была уготована сыну руководителя ОУН-УПА Юрию Шухевичу, скорее всего, нет: первый срок Юрий Романович получил еще в 15. Судили заочно и дали 10 лет лагерей – за связь с подпольем, хотя никаких связей, кроме родственных, у мальчишки, совсем еще ребенка, с Украинской повстанческой армией не было и сажать в тюрьму несовершеннолетнего не имели права. К Роману Шухевичу (он же генерал Тарас Чупринка, он же создатель батальона «Нахтигаль», принимавшего участие в борьбе с Красной Армией и входившего в состав немецких вооруженных сил) в Украине до сих пор относятся по-разному. Те, кто называет убийцей соотечественников и фашистом, безусловно, осуждают и категорически не принимают, а те, кто понимает, что, оказавшись меж двух огромных зол, западноукраинский политический и военный лидер пытался выбрать, какое из них меньшее, и, кажется, осознавал, что в обоих случаях выбор неудачен, считают, что Шухевич – персонаж трагический. Еще при жизни пана Романа энкавэдисты начали методично истреблять его семью: арестовали отца, сестру, жену, сына, отобрали дочь, которая выросла, не зная, кто она… Не удивительно, что во время облавы, будучи тяжело раненным, генерал Чупринка пустил себе пулю в лоб – хотел, чтобы хоть кого-то из их семьи не мучили в казематах и лагерях строители светлого будущего. «У меня словно камень упал с души, когда узнал, что живым он им не дался, – признался в одном из интервью Юрий Шухевич, который услышал о смерти отца, находясь в заключении, – для него это была бы трагедия. Его связистка Галина Дидык приняла яд, но ее откачали, – шрамы от страшных пыток во время допросов женщина так и унесла в могилу». 79-летний пан Юрий уверен: отец знал, что за идею свою умрет, – более того, Шухевич-младший, не раздумывая, отдал бы и свою жизнь во имя настоящего украинского государства, которое когда-нибудь – он убежден – появится. Если, конечно, самоотверженных и смелых, готовых бороться до последнего, будет больше и им хватит сил преодолеть все трудности. Когда этот человек говорит, что жизнь его была вполне счастливой, по коже бегут мурашки: в тюрьмах и лагерях он провел в общей сложности 31 год, четыре – между отсидками, – не имея права вернуться на родину, прожил на Северном Кавказе, в течение пяти лет его, с подорванным здоровьем, ослепшего, насильно удерживали в Доме инвалидов в Томской области… Приехать во Львов, все улочки которого он помнит с детства и не забывал никогда, Юрий Романович смог лишь после того, как его мать, бывшая политзаключенная, купила там домик и ей таки разрешили прописать сына. Когда слышишь из уст Шухевича, что советский режим он в принципе не ненавидит, понимаешь: наверное, многого еще не знаешь, потому что это просто не укладывается в голове. Советская власть уничтожила почти всех родственников пана Юрия, отняла у него 40 лет жизни, разрушила первую семью, оставила без отца двоих детей, которых первая супруга диссидента, Валентина, растила сама… Прощать такое под силу лишь мученикам, и, видимо, правы те, кто характеризует моего собеседника не как политического деятеля, а в первую очередь как мученика за идею, чьей силой духа не восхищаться нельзя. После развала СССР семью Юрия Шухевича постигло еще одно горе – трагически погиб сын. Решил заняться бизнесом, приобрел пару киосков и… нарвался на рэкетиров – наверное, поэтому пан Юрий считает, что Украина новая, по сути, ничем не отличается от старой, советской, где человеческая жизнь стоила очень дешево. «Сын за отца не в ответе» – эта фраза, брошенная товарищем Сталиным передовику-комбайнеру, чей отец был кулаком, давно стала крылатой и даже расхожей. Теперь уже мало кто задумывается, откуда она взялась, зачем была сказана, да и верил ли сам вождь народов в то, о чем говорил, но если вспомнить, какая судьба была уготована сыну руководителя ОУН-УПА Юрию Шухевичу, скорее всего, нет: первый срок Юрий Романович получил еще в 15. Судили заочно и дали 10 лет лагерей – за связь с подпольем, хотя никаких связей, кроме родственных, у мальчишки, совсем еще ребенка, с Украинской повстанческой армией не было и сажать в тюрьму несовершеннолетнего не имели права. К Роману Шухевичу (он же генерал Тарас Чупринка, он же создатель батальона «Нахтигаль», принимавшего участие в борьбе с Красной Армией и входившего в состав немецких вооруженных сил) в Украине до сих пор относятся по-разному. Те, кто называет убийцей соотечественников и фашистом, безусловно, осуждают и категорически не принимают, а те, кто понимает, что, оказавшись меж двух огромных зол, западноукраинский политический и военный лидер пытался выбрать, какое из них меньшее, и, кажется, осознавал, что в обоих случаях выбор неудачен, считают, что Шухевич – персонаж трагический. Еще при жизни пана Романа энкавэдисты начали методично истреблять его семью: арестовали отца, сестру, жену, сына, отобрали дочь, которая выросла, не зная, кто она… Не удивительно, что во время облавы, будучи тяжело раненным, генерал Чупринка пустил себе пулю в лоб – хотел, чтобы хоть кого-то из их семьи не мучили в казематах и лагерях строители светлого будущего. «У меня словно камень упал с души, когда узнал, что живым он им не дался, – признался в одном из интервью Юрий Шухевич, который услышал о смерти отца, находясь в заключении, – для него это была бы трагедия. Его связистка Галина Дидык приняла яд, но ее откачали, – шрамы от страшных пыток во время допросов женщина так и унесла в могилу». 79-летний пан Юрий уверен: отец знал, что за идею свою умрет, – более того, Шухевич-младший, не раздумывая, отдал бы и свою жизнь во имя настоящего украинского государства, которое когда-нибудь – он убежден – появится. Если, конечно, самоотверженных и смелых, готовых бороться до последнего, будет больше и им хватит сил преодолеть все трудности. Когда этот человек говорит, что жизнь его была вполне счастливой, по коже бегут мурашки: в тюрьмах и лагерях он провел в общей сложности 31 год, четыре – между отсидками, – не имея права вернуться на родину, прожил на Северном Кавказе, в течение пяти лет его, с подорванным здоровьем, ослепшего, насильно удерживали в Доме инвалидов в Томской области… Приехать во Львов, все улочки которого он помнит с детства и не забывал никогда, Юрий Романович смог лишь после того, как его мать, бывшая политзаключенная, купила там домик и ей таки разрешили прописать сына. Когда слышишь из уст Шухевича, что советский режим он в принципе не ненавидит, понимаешь: наверное, многого еще не знаешь, потому что это просто не укладывается в голове. Советская власть уничтожила почти всех родственников пана Юрия, отняла у него 40 лет жизни, разрушила первую семью, оставила без отца двоих детей, которых первая супруга диссидента, Валентина, растила сама… Прощать такое под силу лишь мученикам, и, видимо, правы те, кто характеризует моего собеседника не как политического деятеля, а в первую очередь как мученика за идею, чьей силой духа не восхищаться нельзя. После развала СССР семью Юрия Шухевича постигло еще одно горе – трагически погиб сын. Решил заняться бизнесом, приобрел пару киосков и… нарвался на рэкетиров – наверное, поэтому пан Юрий считает, что Украина новая, по сути, ничем не отличается от старой, советской, где человеческая жизнь стоила очень дешево.
После ареста матери дети Романа Шухевича – Юрий и Мария – были помещены в детский дом: сперва в Чернобыле, затем в Сталино (ныне Донецк). Летом 1947-го Юрий бежал из детдома и вернулся в Западную Украину, где ему удалось установить связь с отцом, который дал задание сыну выкрасть сестру, но в Сталино Юру узнали и арестовали
«Все так по-советски…» – грустно улыбается Шухевич, и становится ясно, что этот незрячий (опять-таки «благодаря» органам правопорядка, запретившим ему делать повторную операцию на глазах, хотя зрение можно было спасти) человек видит гораздо больше и дальше, чем многие здоровые, сильные, могущественные и способные что-либо изменить. Чтобы было не по-советски, а, наконец, по-человечески. В нашей с вами стране…