– А давно вы этим занимаетесь?
– Давно, – ответил Тру и с улыбкой добавил: – Больше двадцати лет.
– И все на одном месте?
– Нет, в разных заповедниках.
– Чем же они отличаются?
– Почти всем. Одни – дорогие, другие – подешевле. Разная концентрация животных, исходя из местности. Есть места засушливые, а есть с водоемами; все это влияет на численность и миграцию зверей. Некоторые сафари-лоджи позиционируют себя организаторами люксовых туров и предлагают великолепную кухню, в других условия самые примитивные – спальные места в палатках и готовые обеды в целлофане. В одних лагерях управляющие лучше, в других похуже…
– А сейчас вы в каком лагере работаете?
– Класса люкс. Прекрасные условия и питание, хорошая организация сафари, разнообразие животных.
– То есть вы его рекомендуете?
– Безусловно.
– Как же интересно наблюдать за дикими животными! Но вы, наверное, давно привыкли и ничему не удивляетесь?
– Вовсе нет, каждый день несет что-то новое, – Тру смотрел на нее своими темно-синими глазами, проницательными, но добрыми. – А вы? Где вы работаете?
Отчего-то Хоуп не ожидала этого вопроса.
– Я медсестра в травматологии в больнице.
– К вам привозят подстреленных?
– Иногда, – согласилась Хоуп. – Но больше после автомобильных аварий.
Они уже подходили к дому, где временно поселился Тру, и он начал держаться ближе к дюне, оставляя позади плотный влажный песок у самой воды.
– Я живу в коттедже родителей, – Хоуп указала на домик рядом с трехэтажной виллой. – А вы?
– А я ваш сосед. Я вон в том большом, трехэтажном.
– Оу, – осеклась Хоуп.
– Какие-то проблемы?
– Очень… огромный у вас дом.
– О да, – засмеялся Тру. – Но дом не мой. Человек, с которым я должен встретиться, разрешил мне там пожить. По моим предположениям, дом принадлежит ему.
Значит, он приехал встретиться с мужчиной, отметила Хоуп. Ей сразу стало легче, хотя она напомнила себе, что должна быть совершенно равнодушна к его встречам.
– Дом закрывает нам солнце, – объяснила Хоуп. – А для папы он и вовсе больная мозоль.
– Вы знакомы с владельцем?
– Ни разу не видела, – призналась она. – А вы разве с ним незнакомы?
– Нет. Я впервые узнал о нем несколько недель назад.
Хоуп стало любопытно, но она решила, что у Тру есть причины отвечать уклончиво. Оглядевшись, Хоуп заметила, что Скотти вынюхивает что-то у самой дюны, возле деревянных ступенек. Как всегда, пес был весь в песке.
Тру замедлил шаг и остановился у лестницы в свой особняк.
– Наверное, здесь мы расстанемся?
– Спасибо вам еще раз за Скотти. Я так счастлива, что с ним все в порядке.
– Я тоже, хотя по-прежнему огорчен отсутствием кофе в этой местности, – он улыбнулся уголком губ.
Прошло уже немало времени с тех пор, как Хоуп вела подобные разговоры, да еще с незнакомым человеком, но при этом легко и непринужденно, без всяких ожиданий. Чувствуя, что ей не хочется расставаться, она кивнула на свой коттедж:
– Я перед прогулкой сварила полную кофеварку. Будете чашечку?
– Мне не хотелось бы вторгаться без приглашения…
– Пустяки. В коттедже только я, и оставшийся кофе, скорее всего, отправится на помойку. К тому же вы спасли мою собаку!
– В таком случае я с удовольствием выпью чашечку.
– Идемте, – сказала Хоуп.
Она первой стала подниматься по лестнице и прошла по деревянному настилу до калитки. Скотти уже ждал там, виляя хвостом; едва калитку открыли, он в три прыжка оказался на крыльце. Тру незаметно оглянулся на виллу и подумал, что Хоуп права: особняк действительно раздражал. А от этого коттеджа веяло уютом: белые стены, синие ставни, вазон с цветами. На веранде деревянный стол, окруженный пятью стульями, под окном два кресла-качалки, а между ними маленький, видавший виды столик. Хотя дожди, ветра и морская соль сделали свое дело, веранда казалась очень привлекательной.
Хоуп прошла внутрь, сказав:
– Я принесу вам кофе, но Скотти пока должен побыть на веранде. Его нужно обтереть, иначе до вечера буду бегать со щеткой. Присаживайтесь, не стесняйтесь. Я сейчас вернусь.
За ней захлопнулась сетчатая дверь. Тру присел у стола. Рядом переливался океан, спокойный и манящий. Может, днем сходить поплавать…
Через окно виднелась кухня. Хоуп появилась там с полотенцем на плече и достала из шкафчика две чашки. Она вызывала у Тру живой интерес. Несомненно, эта девушка очень красива, но дело не только в этом. В улыбке Хоуп сквозили беззащитность и одиночество, будто она боролась с постоянной тревогой, причем сразу по нескольким поводам.
Тру поерзал на стуле, напомнив себе, что это не его дело. Ему через несколько дней уезжать, они практически незнакомы и максимум помашут друг другу с крыльца на прощание. Может, сейчас он в последний раз видит Хоуп и говорит с ней.