Катерина подарила ему небольшую коробочку с редчайшей диковинкой! Он о таких читал в книге про дальние страны. Но те были огромные, на башнях. А эти так удобно легли на руку! И тихонько что-то тикают.
— Хорошая штука! — одобрил Степан. — Они заводятся от трения о руку. И ударопрочные.
Злата восторженно ахала, Стоян потрясенно качал головой. Он только потом, вечером рассказал брату о том, что отец до сих пор злится, и запретил среднему сыну появляться в стольном граде.
— Но, знаешь, я думаю, тебе и тут найдётся, чем заняться! — кивнул ему брат.
Ратко с великим сожалением проводил своих гостей. Брат с сестрой и дружинниками, торопились вернуться домой. А Катерина решила, что пора бы и вернуться, не только в Дуб, но и в её мир. Так что на рассвете Ратко поехал их проводить по лесной дороге и загрустил было, но решил, что хорошо бы научиться быть хозяином того, что у него теперь есть! И поспешил обратно.
— Ну, вот. Все спешные, срочные и неотложные дела переделаны, — зевнул Баюн за Катиной спиной. — Можно и назад, а Катюша?
— Да, пора возвращаться, — кивнула Катерина.
— Опять! — Степан мрачно переглянулся с Киром, но оба промолчали.
Баюн торопил к воротам. Он всё время поглядывал в зеркальце и выяснил, что лебеди к Яге уже наведались. Та сначала вышибла обоих метлой, а потом, прислушавшись к их гоготу, очень неохотно пустила в избу. Яга славилась вздорностью и непредсказуемостью, поэтому лучше было пока Катерину из Лукоморья убрать. Баюн и сам принял некоторые меры, но береженного как известно и Бог бережет. Поэтому, когда прямо перед его носом возникли ворота и Катерина в них вошла, Баюн с облегчением выдохнул, пропустил туда же мальчишек, Волка и Сивку, вошел сам и помахал лапой Жарусе, та ответила легким кивком. Ворота закрылись, и растворились в воздухе.
Глава 32. Суховей
Погода совершенно летняя, настроение абсолютно не учебное, окна класса раскрыты настежь. Чего ради кто-то вредный придумал, что после экзаменов дети ещё должны учиться, никто толком понять так и не смог! Но, все страдают! Дети от необходимости сидеть на уроках, и о, ужас, ещё что-то учить! А учителя от ошалевших от близости каникул детей.
— Кать, а теперь что??? — Степан пинал какой-то камушек в школьном дворе.
— Как что? Каникулы, разумеется, через несколько дней. Или ты ещё поучиться жаждешь? — удивилась Катерина.
— Ну, что за вредина. Ты же знаешь, о чем я? — Степан укоризненно фыркнул.
— Понятия не имею, — лучезарно улыбнулась вредина и уселась на скамейку. — Это не у меня надо спрашивать, а у Баюна.
— Спрашивали. — Кир уселся на заборчик. — Загадочно улыбается и молчит.
— Надо мне у него пару уроков взять. Как так можно улыбаться и молчать, чтобы вы отстали! — вздохнула Катерина.
— А! Кстати! Забыл совсем сказать. У меня день рождения послезавтра, — объявил Степан. — Но, такое дело… Короче родители разрешили пригласить нескольких друзей. Отмечать будем в каком-то крутом конном клубе в Подмосковье. И я вас приглашаю.
Катерина с Киром переглянулись. Текст приглашения никак не вязался с понурым Степановым видом.
— А что не так? — осторожно уточнила Катерина. — Ты какой-то слишком мрачный. Не хотел нас приглашать?
— Сдурела??? — Степан совсем смутился. — Понимаешь, тут такое дело… У мамы есть подруга, она всё время зудит, что только эммм, ну, дети неудачников учатся в обычных школах. Не элитных, короче. И вот на мой день рождения пригласили на только вас, но и сына этой маминой подруги и ещё кого-то там. Несколько человек. Я их даже не всех толком знаю. Типа, чтобы я сравнил и понял…
— С какими отбросами ты общаешься? — иронично уточнил Кир.
— Счас по шее получишь, — ответил ему страшно смущенный Степан. И поднял на них глаза. — Я заранее прошу у вас прощения. Я пойму, если вы не пойдёте. Там будет… Тяжело.
— Самое оригинальное приглашение на день рождения, которое я когда-либо слышала, — расхохоталась Катерина. — Кир, мы как, переживём??
Кир мрачно осмотрел друга. Встал, обошёл его вокруг.
— Ты чего? — удивился Степан этим странным перемещениям.
— Да вот оцениваю, стоит ли эта овчинка выделки… Или плюнуть, да и не ходить, — рассмеялся Кир. — Я в качестве презираемого гостя пока ни разу не выступал.
— Ну, я пойму… — уныло отозвался Степан.