— Ой, и правда. Он же так прекрасен! Наверняка ему позавидовали и решили отомстить!
Катерина закатила глаза и тяжело вздохнула. Очень хотелось вылить на красивую головку Златы ведро холодной воды. Она послушно пошла за Златой в престольный покой, где князь Борислав грустно смотрел на бледного Леона, сидящего рядом.
— Катя была в Бортной. Привезла меды. Может быть, Леону станет легче от мёда? — Злата засуетилась вокруг страдальца.
— Я знаю, где была Катерина. Она же предупредила всех своих и Агея и на воротах сказала, — устало ответил князь Борислав. — Мёд… Да, пусть дадут, хуже не будет.
Леон тоскливо поднял глаза на Катерину. В его памяти неотвязно крутились какие-то слова, о даре, ответственности и темных мыслях, но думал он только о том, что пока он не начал говорить и петь, ему и мечтать нечего задурить этой малявке голову и заставить ехать с ним, чтобы прогнать туман из его собственного королевства.
Ратко с братом приехали следующим утром. Услышав о немоте Леона он сначала не поверил, а потом обрадовался. — Нехорошо, конечно, но уж больно много он гадостей своим пеним творил. Злата вон совсем на себя стала не похожа. Недаром наше матушка его семейство недолюбливала и не доверяла его матери, королеве Иоанне!
Катерина очень удачно перехватила Ратко, который чуть не высказал всё это сестре. — Не надо! Не расстраивай её. Леон ей нравится, его песни тоже. Сейчас она переживает, а ты её скажешь, о том, что это хорошо?
— Да он же фальшивый как поддельная монета! — вспылил Ратко.
— Я знаю. Только Злата пока всё равно не поверит. Так что не будь таким грубым с ней. Вырази сочувствие, просто ради неё.
Ратко чуть не взвыл, но взял себя в руки, и пошел посочувствовать. И дошел и сделал это и даже никто не видел, как он потом плевался!
— И сколько мы его так держать будем? — Степану кусок в горло не лез за ужином, так как в аккурат напротив сидел Леон и страдал. Поэтому поводу оголодавший мальчишка поужинал второй раз в горнице гостевого терема. Самобранка работала отлично, и пожалуй, ужин был получше, чем за княжьим столом!
— Ты же слышал… Пока не изменится, — печально отозвалась Катерина.
— Так он может и никогда не измениться! — Степан оторвался от сладкого пирога.
— Значит, будет молчать всю жизнь, — решительно кивнул Волк, который куда-то с утра уезжал, а теперь вернувшись тоже решил поужинать. — Письма я у него забрал и кольцо тоже, — сказал он, повернувшись к Баюну. — И доставил.
— Чего??? — мальчишки ничего не поняли и недоуменно смотрели на Кота и Волка.
— Этот красавец напел одной царевне о своей великой любви. Батюшка её неглупый человек, сразу молодца раскусил и дочери запретил и думать о таком женишке, а чтобы глупостей не наделала, запер её в высоченном тереме. Только вот дочь решила, что Леон в неё навеки влюблен, и она в него. Короче, стала ему писать. Письма на веревке спускала, и перстень свой так же передала. Он ей отвечал-отвечал, а потом сообразил, что в соседнем царстве более выгодная невеста есть, да и поехал туда. А письма и перстенек с собой прихватил, на всякий случай. Начал у соседей свататься. Наша царевна сначала не поверила, потом рыдала неделю, а потом начала потихоньку успокаиваться, да только вот письма и перстень надо было вернуть. Послала к нему гонца, а Леон не будь дурнем, ни письма, ни перстень не отдал. А тут ещё в соседнем царстве ему новой влюблённой царевны братья бока намяли, тоже ничего со сватовством не вышло!
— А зачем письма-то ему нужны? — недоумевал Степан.
— Не знаю. — Волк сморщил нос. — Надеюсь, не для того, чтобы у девицы денег за них потребовать. До такого он пока не дошел. Но, кто его знает-то, чего у него на уме??
— Вот именно. Никто и не знает. А царевна наша тем более не знала, да так загрустила, что чуть не зачахла. Меня батюшка её звал, с дочкой поговорить, лекаря посоветовать. Она мне и рассказала. Ну, не совсем рассказала… Короче, узнал я, в чём дело. А сейчас и Леон под лапы попался! Как было бедняжке не помочь? Вот Волк и изъял у паразита сверточек заветный. И царевне его отвез. Как она? Обрадовалась?
— Да уж обрадовалась не то слово. А то от красавицы одна тень осталась. Я ей на окошко положил и спрятался. Она проснулась, увидала… И плакала и смеялась от радости. Глядишь, и наладится теперь у неё всё. Тем более, что жениха ей хорошего нашли.
— Вот и хорошо, — довольно кивнул Баюн. А то удумал паразит… Так измываться над девицей. Видать, решил про запас её оставить. Раз с соседской царевной не выгорело дело, так, если приспичит, к этой вернуться. Тут уже и папенька сдался бы. А ну откажи Леону, так он и ославить дочку может! Земли у Леона в тумане, а жить как? Песнями-то состояние не получишь. А жить он привык широко, — объяснил Баюн, ухмыляясь. — Так что сами понимаете, если у такого есть власть убеждения, беды он понатворит не меньше, чем скалистые драконы. — Кот кивнул Катерине напоминая ей о том, как она спасала волчью стаю от гибели. — Мерзавец не огнем плевался, конечно, но был ничуть не менее опасен.