... поторопился вернуться обратно. На какой-то миг стало страшно. Вдруг комната за спиной внезапно исчезнет? Что он будет делать здесь, на этих "елисейских полях"?
Но вот ночной пейзаж за другим окном ему так и не удалось рассмотреть в прошлый раз, а ведь там, похоже, будет поинтереснее. Антон ухватился за шелковистую ткань портьеры, но раздернуть занавеси не успел.
- Не надо этого делать... - негромко прозвучало сзади.
- Почему? - парень поспешно обернулся. Он не узнал низкого вибрирующего голоса, и поскольку не ожидал никаких гостей, немного струхнул. - Баюн, ты? А что так таинственно?
- Уходи отсюда, - кот сидел на пороге. Шерсть его встала дыбом, желтые глаза стали абсолютно круглыми, а узкий зрачок бешено пульсировал, то заливая чернотой всю радужку глаз, то превращаясь в едва заметную вертикальную полоску. Хвост котофея раздраженно хлестал по бокам. Антон потянулся закрыть занавесью окно, распахнутое в лето. - Оставь все, как есть. Чародейка вернется - поправит...
- Да я и сам могу... Мне не влом... - попробовал отшутиться парень. Баюн игры не принял, глухо зарычал. Острые когти наполовину вылезли из подушечек агрессивно растопыренных пальцев передних лап. Антону показалось, что он сейчас кинется на него и располосует на мелкие кусочки. Он отогнал наваждение и немного смущенно добавил: - А что, не надо?
- Уходи... немедленно.
Кот, не дожидаясь решения Антона, развернулся и скрылся в закоулках дома.
Парень недоуменно пожал плечами. Да что за секреты такие? Сначала Людмила, теперь вот этот, но спорить не стал. Пусть остается все, как есть.
Кота он нашел на кухне - тот деловито вылизывал шерсть и на Антона никакого внимания не обратил, сделав вид, что очень занят. Ну, как хочет! Парень в поисках еды (желудок уже усердно напоминал ему о том, что хотя бы изредка, но есть надо) зашарил по полкам и шкафчикам. Их, на его взгляд, было слишком много - вполне хватило бы и одного, доверху забитого съестными припасами. Не выдержав молчаливого осуждения котофея, в сердцах шарахнул дверцей последнего, и заорал:
- Ну, что я опять не так сделал, а? Чего злобишься? Не можешь по человечески объяснить?
- Могу, - невозмутимо ответил Баюн, - по всякому могу. Да только тебе уразуметь надо, что ты не дома и не стоит лезть всюду, где тебя не просят. Баба-яга не просто так охранное кольцо ставит, не только от врагов таится, но и от излишне любопытных глаз.
- Да что тут такое спрятано, что ты так взъярился?
- Я спокоен, абсолютно спокоен, - скорее для себя, чем для парня, произнес котофей, но хвост, стегнувший по бокам, выдал его. - В любом случае поговорить надо, пока ты дел не наворотил... - Баюн немного помолчал и трагическим тоном продолжил: - Видишь ли, Антон, абы кто эту комнату даже не видит, никто из побывавших в доме, а их не так много. Даже Кимря о ней даже не догадывается, а уж она-то по всем закуткам здесь пошмыгала, одно слово, домовиха... Я вижу, но войти туда не могу, а тебе удалось даже через барьер пройти без всякого труда, так что я не ошибся в тебе.
- А что за комната такая хитрая?
- Это пусть тебе сестра рассказывает, если посчитает нужным, а я пока не буду. Главное уразумей для себя - не зная броду, не суйся в воду, чревато может быть.
- Так что мне, сиднем сидеть, пока ты по своим неведомым делам шляешься, ничего толком не объясняя.
- Почему по неведомым, я ведь не только о себе, но и о тебе позаботился, - кот шмыгнул в коридор и вернулся с птичьей тушкой в зубах. - Вот... хочешь, сырой ешь, хочешь, изжарь, а потом Бабу-ягу искать пойдем.
Громадная печь занимала большую часть стены напротив окошка. На ее фоне и стол, и лавки казались игрушечными - белёный "монстр" своим размером внушал невольное уважение. Кокетливая цветастая занавесочка, скрывавшая вместительную лежанку, смотрелась нелепым украшением.
- Изжарить хорошо бы, да только я сроду печей не топил, - Антон снял внешнюю заслонку печи, слегка приоткрыл вторую, полукруглую, и заглянул внутрь, - хотя тут дрова лежат, только поджечь осталось. Знать бы ещё как...
- Кимрю попроси, - предложил кот, - что-то давненько её не видно.
- Кимря, покажись, - несмело сказал парень. Никто, конечно, не вышел, в чем он и не сомнвался. - Да ерунда все это, как в детстве "Елочка, зажгись".
- А ты настойчивее, - хитро усмехнулся кот, - все равно нам с ней поболтать надо.
- Кимря, выходи, - чувствуя себя полным дураком, во весь голос крикнул Антон.
Никакой реакции.
- Всему тебя учить надо, - вздохнул кот, вспрыгнул на полку, словно невзначай, толкнул лапой небольшой горшок. Тот качнулся, завис в неустойчивом положении, а потом все-таки свалился на пол. Грохоту от него было, как от большого, но ещё громче разоралась неизвестно откуда вынырнувшая домовиха, тянущая за собой веник:
- Если дом пустой стоит, так можно все, что угодно творить? Пришли, насорили, а я за вами убирай...
- Ну-ну, Кимря, хватит, хватит, успокойся... - принялся увещевать её Баюн.
- Чего надо? - никак не успокаивалась та.
- Кимря, скажи, а куда ведьма делась?
- Кака така ведьма? Нет никакой ведьмы... Видишь, дом нового хозяина ждет, а я его сторожую, от зверя лесного, человека лихого.
- А старая куда делась?
- Ничего не знаю... - отозвалась домовиха, собирая осколки в фартук. Горшок едва ли не больше самой Кимри был, а она все осколочки до единого в свой передник, оказавшийся просто безразмерным, ухитрилась вместить.
- Баюн, - жестом подозвал кота Антон, - ты же сам сказал, что никто ничего не помнит, чего к ней пристал.
- Всяко бывает... Вчера не помнили, сегодня память прорезалась. Кимря...
Поздно. Сгинула домовиха, как и не было её. И веник прихватила.
- Жаль, не поговорили толком, - закручинился котофей. - Ещё раз кликнуть, что ли?
- Если она так быстро исчезать будет, ты всю посуду перебьешь. Людмила вернется, ей даже воды не во что набрать будет, - усмехнулся Антон.
- А мы аккуратненько, - кот одним махом вспрыгнул на стол, хищно оглядываясь по сторонам.
Вскоре Антон хохотал во весь голос.
Это стоило видеть - как только Баюн протягивал лапу к чему-либо хрупкому, как рядом возникала кикиморка, изо всех цеплялась ручками-веточками за домашнюю утварь, оберегая ту от падения, и тут же пряталась, как только угроза проносилась мимо.