— Ты какой-то всклокоченный.
— Да просто всю ночь не спал.
— Тебе надо следить за здоровьем.
— Надо. Я высплюсь, как только разрулю накопившиеся дела. Садись, поешь как следует. Голодный, небось? Здесь уха, пирожки. Очень вкусные, замечу. А еще рекомендую маринады — таких ты больше нигде не увидишь. Ешь.
— Спасибо. Наверное, я действительно голодный. Слюнки сразу потекли.
Устроившись за журнальным столиком у стены, Месенн с восхищением оглядел выставленные яства. Надкусил пирожок, вдумчиво разжевал, а затем запихнул оставшуюся часть в рот. Налил ухи — и приступил к поглощению пищи. Олмир смотрел-смотрел, не удержался и тоже взял пирожок.
Наблюдать за насыщающимся Месенном было одно удовольствие. Олмир любовался, подливал добавки. Идиллию нарушило видение.
Перед его внутренним взором возникла сцена бракосочетания Месенна с… Варварой Мирковой. Послышались сказанные им самим слова: «а сейчас в знак нерушимости вашего союза прошу обменяться кольцами»… Ничего себе! А как же Ван? Когда произойдет увиденное? Варя явно в годах — ей точно за тридцать. Да и маг, как это ни странно, выглядит вполне солидно.
Впервые Олмиру удалось заглянуть в будущее Месенна. Но самое поразительное было то, что он увидел самого себя, а после того, как видение растаяло, испытал непоколебимую уверенность: будет именно так! Редко приходило к нему это чувство.
Маг, вероятно, ощутил необычность Олмировских переживаний, так как спешно проглотив почти непережеванный кусок маринованной дыни, спросил:
— Ты чем-то обеспокоен?
— Ты ешь, ешь. Потом поговорим.
Месенн подозрительно покосился на Олмира. Потом скосил глаза на пирожки. Взял один — и бурная трапеза продолжилась.
Наконец маг обтер рукавом губы и сказал:
— Спасибо. Накормил ты меня. Так что тебя беспокоит?
— Я переживаю, выполнишь ли ты свое обещание, — начал Олмир с главного. Всегда самое главное надо делать в первую очередь.
— Какое? Ничего я тебе не обещал.
— Ты говорил, что к моему тринадцатилетию воскресишь моих родителей. Время подошло. Я устал править и желаю вернуть на трон отца. Мне надоело всеобщее внимание. Моя персона того недостойна. Хочу превратиться в обычного человека, жить в нормальной семье.
Маг погрустнел.
— Да, было такое. Не то, чтобы обещал, но возможность допускал.
— Ну и?
— Видишь ли, Ольк, — даже задушевное обращение Месенна было такое же, как и у Вана — «Ольк», — мы столкнулись с неожиданными проблемами.
— Неужели твои Таблицы подкачали?
Из рассказов Месенна и проштудированных лекций меритских ученых Олмир знал, что маги Мериты создавали искусственные миры, направляли эволюцию их разумных обитателей и перенимали созданные виртуальным разумом технологии. Так появлялись изделия, одно существование которых возмущало Шамона. Самое непонятное из них — так называемые Таблицы Месенна-Корева, с помощью которых можно было проследить любую причинно-следственную связь. В Галактическом Содружестве их приспособили для воскрешения умерших людей.
— Дело не в Таблицах. Материальный носитель человеческой индивидуальности — миллиарды мозговых нейронов с неисчислимым количеством синапсов, — не застывшая раз и навсегда данность. Нервные клетки не делятся, это так, но постоянно усложняют взаимосвязи, отражая малейшие изменения духовного мира человека. Ведут летопись его жизни, запечатлевают ничтожнейшие события, случайно возникшие и сразу забытые мысли. Невероятно трудно восстановить эту конструкцию.
— Ну и что? На то ты и маг, чтобы преодолевать неприступные преграды.
Тяжело вздохнув, Месенн сказал:
— Технологии оживления не отработаны, не создана соответствующая теоретическая база. До сих пор каждый случай использования Таблиц уникален. В Содружестве, например, воскрешено всего-то около двадцати людей. Несмотря на то, что все они погибли при различных форс-мажорных обстоятельствах, их тела по счастливой случайности были в достаточной сохранности. Поэтому никаких особых затруднений и недоразумений не возникало. Даже Туроутира Агенарга, расплющенного в лепешку после атаки Инверторов, удалось легко воскресить.
— Читал. Знаю, — недовольно сказал Олмир. — Говори по существу. Не тяни.
— Да я знаю, что ты знаешь, — парировал Месенн. — Мне трудно признаться в том, что я не всесилен. Привык, знаешь ли, ощущать себя богом. Так вот. Первое в человеческой истории массовое воскрешение мы осуществили на Коларе — более тысячи человек. И проводили этот эксперимент до тех пор, пока не получили убедительных доказательств того, что некоторые возвращенные к жизни обладают чужой, не своей психикой. Оказывается, разработанная нами методика реконструкции материальной основы личности не дает однозначного результата.