Как-то прозвучала в его присутствии распальцованная фраза, что каждый мужчина в своей жизни должен посадить дерево, построить дом, познать женщину и поучаствовать в войне. Ну, деревьев, будучи в школе-интернате, он посадил достаточно. Дом вполне можно заменить «Белоснежкой». Войн давно нет. Словом, минимальную жизненную программу он уже выполнил…
В грезах прошло полдня. Никто его не тревожил.
Возбужденно ворочаясь в постели, он почувствовал необычный запах. Сел, понюхал у себя подмышками. Да, это он стал пахнуть по-другому. Или только сейчас у него появился этот запах, а раньше ничего такого не было? Несомненно, это запах мужчины… Неужели по этому признаку можно отличить мужчину от мальчика? Вряд ли. Может, это запах похоти? Помнится, проскальзывало где-то выражение «похотливый козел». Хотя… от Милы пахло иначе — чем-то мускусным…
Сигнал вызова по компьютерной связи вырвал его из кровати. Опять, наверное, врачи! Совсем покою от них нет! Даже подумать не дают. Накинув халат, Ван подошел к рабочему столу, включил изображение.
Звонила Варвара.
— Привет, — сказала она, — ну что, допрыгался?
— Это в каком таком смысле — допрыгался?
— Да еле живого привезли.
— Ничего не еле! Я хорошо себя чувствую.
— По тебе видно! Что у тебя с лицом?
— Головой сильно ударился. Вот под глазами и вспухли синяки.
— Ты всегда был пристукнутым. Говорила же я: забрось яхту, займись лучше чем-нибудь полезным. Хотя бы спортом, как Жора. На него просто приятно посмотреть. А ты на что похож? Тощий, ручки как спички. А эти твои синяки — так вообще последний писк моды.
— Подумаешь, синяки! Заживет. Мир зато повидал. Прошел на маленьком паруснике через самый настоящий шторм. Знаешь, меня в море смыло…
— Во-во, и я о том же! Смыло! А что, если б утонул?
— Не, не утонул бы. Рядом земля была. Выплыл бы. Даже после того, как меня волной ударило о скалы, и я потерял сознание, — и то выбросило на берег. А там…
И осекся: не рассказывать же ей про Милу.
Варвара поняла паузу как невольное согласие с ее нравоучениями и озвучила главный упрек:
— Олмира тоже смыло? Если б с ним что-нибудь произошло, то кто был бы виноват, как ты думаешь? Я скажу: только ты. Яхта-то твоя. Может, ты задумывал покушение на короля?
Резонный упрек, и Ван смущенно пробормотал:
— Ничего я не задумывал. Так получилось… Зато мы с ним активно провели время. Не в кровати валялись, а мир исследовали.
— Ну, насчет кровати я сама все вижу. Не слепая, чай. Середина дня — а ты все балдеешь! Небось, и новости не слушал?
— Не слушал.
— И не знаешь, что наших чуть не убили?
— Не заливай! Кого?
— Кто-то метнул бомбу в Зойку и Селенку. Жора бросился на убийцу, не дал ему прицелиться, чтобы точно попасть в девочек. Но все равно их сильно поранили осколки. У Лены руки порезаны. А Зоя — так вообще с головы до пят была залита кровью. Ни одного живого места не осталось.
— Олмир знает?
— Ну конечно. Он полетел туда, но чуть-чуть не успел защитить свою… пассию. Целое утро по телевизору крутят одни и те же кадры: наш король со слезами на глазах держит на руках Зойку. А про то, что настоящим героем оказался Жора, что он тоже сильно пострадал от убийцы, когда боролся с ним не на жизнь, а на смерть, — не говорят.
— Ничего не видел и не слышал! Меня врачи обрабатывали. Сейчас посмотрю новости.
— Погоди, успеешь. Все живы. Говорят, что даже никаких следов от ран ни у кого не останется. Так что это может подождать. Я тебе звоню по другому поводу. Надо во что бы то ни стало вновь поставить на Коронном Совете вопрос о моем герцогстве.
— Ну что ты все о герцогстве печешься? Такие события!
— События событиями, а дела делать надо.
— Да ладно, потом как-нибудь.
— Когда — потом? Вечно ты отлыниваешь. Я пашу, как карла, а ты собираешься придти ко мне на все готовенькое? Дудки-с! В общем, слушай. Олмир чем-то занят, и я не могу к нему прорваться. Но вы с ним друзья, поэтому тебя-то он выслушает. Ты серьезно поговоришь с ним о нашем будущем. А то Аполлон стал герцогом…
— Он, говорят, рисунки голой Зойки скинул в общую сеть. Ты их видела?
— Видела. Ничего особенного. Не отвлекай меня от главной мысли. Так вот, Аполлону передали титул герцога. Жора уже давно правит своим Домом. Зоя — тоже. С Юлькой тоже все понятно, герцогство от нее никуда не убежит. А вот у нас с тобой никакой ясности. Это несправедливо…
Варвара говорила и говорила. О кознях кучки смутьянов во главе с Благовым, затуманивших мозги простым луонцам. О неприличном поведении Юлианны, задумавшей соблазнить Олмира, чтобы расстроить его помолвку с Зоей. О том, что она, Варвара, стала объектом зависти многих людей, в отношении которых раньше и подумать-то грешно было, что они способны на такую низость… Ван слушал и слушал ее, послушно поддакивая когда это требовалось, а сам думал о другом.