— Еще чашечку?
— Ну… наверное. Однако давайте перейдем к делу.
— Как скажете, — послушно согласился Олмир, отводя правую руку за спину. Тут же в нее была вложена зеленая папка. — Вот, посмотрите, чем Их Святейшество занимался под личиной рядового сотрудника родиниловской обители. По нашим законам подобные деяния уголовно наказуемы.
Шорот принялся внимательно листать документы. Его лэп замер сзади, шевеля усиками.
Лала, повинуясь еле заметному жесту Олмира, неслышно удалилась. Смолкли барабаны, и лишь тихий перебор струн арф нарушал давящую тишину.
— Согласен с вашим заключением, — сказал капитан, закрывая папку, — довольно неэтичный поступок. Шамону придется подготовиться к исключению из номенклатора Галактического Совета.
— Я пока не хотел бы разглашать эту информацию, — напомнил Олмир. — Слишком тяжелая ответственность ложится на нас с выдвижением подобного обвинения в адрес Их Святейшества.
— Да-да, конечно. Все это останется между нами, — поспешил заверить Шорот.
Олмир улыбнулся, поймав его на неискренности: что бы капитан ни говорил насчет сохранения каких-либо тайн, его лэп (если б он был в нормальном состоянии) все равно направил бы наверх полный отчет о прошедших переговорах. Не зря потрачено столько усилий на театральную постановку, уверовал-таки Шорот в туземность ремитцев.
— Теперь вы, я надеюсь, понимаете, почему мы подозреваем Шамона в организации пожара в родиниловской обители.
— Да-да, вы правы, что начали обстоятельное расследование этих дел. Мы готовы терпеливо ждать его окончания.
— Вот и хорошо. Но посмотрите-ка еще и эти материалы, — Олмир вновь отвел правую руку назад, почувствовал в ней новую папку — на сей раз красную — и передал документы Шороту. — Вы убедитесь, что Их Святейшество лично занимался на Ремите разведывательной деятельностью.
— Не может быть! — воскликнул Шорот, углубляясь в чтение. — Некроформы? Не может быть!
Подождав, пока капитан пролистает красную папку, Олмир отобрал ее, поднялся и негромко хлопнул в ладоши. Мгновение — и они остались в зале одни.
— Разрешите на этом закончить прием, — сказал он. — Никаких комментариев от вас я не жду: для нас и так все ясно. Главный церемониймейстер проводит вас до лита. Ступайте.
Шорот, качаясь как пьяный, последовал к выходу. У дверей, однако, остановился и задал недоуменный вопрос:
— Некроформы! Никогда бы не подумал… Но как вы их обнаружили?
— Да мы не только это умеем, — улыбнулся Олмир и пустил стрелу, которая должна была добить Шорота: — Посмотрите на досуге записи вашего лэпа еще раз. Уверен, что вы найдете кое-что по-настоящему интересное. До свидания. Итак, полагаюсь на ваше благоразумие.
Отказы
Канцлер умолял оказать Их Святейшеству должное уважение. Сочтя его доводы разумными, Олмир в сопровождении Ламарка сам направился к особняку на окраине Мифополя, где под домашним арестом находился Шамон.
— Мы определили, кто хозяин окосса, — сказал по дороге начальник Службы безопасности.
— Что-то подозрительно быстро. Не похоже на вашу службу, — съязвил Олмир. — Вы уверены в своих предположениях?
— Да, Ваше Величество. Абсолютно.
— И кто же?
— Герцог Кунтуэский.
Все сходилось. Александр Кунтуэский скинул в общую информационную сеть скандальные рисунки Аполлона Шойского. Околдовал Кокрошу. Не позволил арестовать Анн-Мари Ло. А что он вытворял год назад! Да и раньше, наверное, тоже… Канцлер как-то обмолвился, что у герцога такое высокое Совершенство, что в случае внезапного исчезновения, гибели ли учеников королевского лицея, он единственный, кто мог бы претендовать на престол Ремиты. Не этим ли обусловлена его нездоровая активность? Ради внешнего блеска готов очернить душу. От таких людей надо держаться подальше. Однако куда денешься с трона-то?
— Но это слабое доказательство того, что именно он направил убийцу, — добавил Ламарк.
Никто и не спорит, подумал Олмир. Понятно, что окосс мог оказаться в преступных руках без ведома герцога. Но одно слабое доказательство плюс другое, третье, да четкая формулировка мотива — глядишь, и в виновности подсудимого убедится самый предвзятый человек.
— Надеюсь, вы не забыли захватить прибор с собой?
— Так точно, Ваше Величество, — сказал Ламарк, чуть приподнимая левую руку, в которой был переносной сейф, замаскированный под обычный кейс.
— Хорошо. Передадите его мне в обители. Если мой расчет оправдается, мы получим еще одно косвенное доказательство вины герцога. А пока — ни слова об этом. Мы пришли.