— Право дело, Вы мне льстите, Ваше Величество.
— Объяснитесь!
— Скромность — одна из человеческих добродетелей. Я рад, что предстал в Ваших глазах неумным и недальновидным человеком.
— Продолжайте.
— Если б была на то насущная потребность, то Комитет давно б позаботился о том, чтобы видеть каждый Ваш шаг и слышать каждое слово. Моя цель была иной — удостовериться, что ваши отношения с меритцами действительно настолько крепки, что они запросто передают вам редкостное оборудование. Одно дело — прислать преподавателя, сделать инвестиции в вашу экономику. Но поделиться по-настоящему уникальными вещами — это совсем иной уровень общения.
Олмир покосился на канцлера. Краев, неотрывно наблюдая за Их Святейшеством, чуть заметно кивал в знак согласия. Неужели Шамон говорит правду?
— Вы выбрали весьма экстравагантный способ. Трудно переварить Ваши объяснения. Да и факт остается фактом: Вы занимались на Ремите разведывательной деятельностью.
— Не возражаю. Вы, как всегда, правы, Ваше Величество.
— Прекрасно. Должен сказать, что предъявленные обвинения — малая часть наших претензий к Вам. Другие эпизоды мы не в состоянии пока доказать. Например, на данный момент мы не можем установить Вашу роль в подталкивании графа Кокроши к совершению некоторых поступков.
— Искренне сожалею, — усмехнулся Шамон, — мне не помешал бы ореол мученика. Люди лучше прислушиваются к слову гонимого власть имущими.
— Как давно вы зомбировали Кокрошу?
— Видите ли, Ваше Величество, я только что вернулся с Феи и плохо помню, что делал ранее.
— Значит, вы больше года контролируете его?
— Понимайте мои слова как заблагорассудится. Я не могу делиться своими грехами и добродетелями, чтобы не предстать ложным мучеником.
— Что это за проект — «Левиафан»? Каковы его цели?
— Как я понимаю, вы перехватили мой телефонный разговор с Анн-Мари Ло. Всегда говорил, что женский язык опаснее змеиного яда.
— Отвечайте по существу.
— Я прекратил выполнение всех проектов на Ремите сразу после ареста. А до этого… не делал ничего, что представляло бы угрозу общественному спокойствию в Вашем королевстве. Максимум моих помыслов заключался в снятии полных психограмм учащихся королевского лицея и лично Вас, Ваше Величество. Технология соответствующего процесса предполагает активное участие в нем самого исследуемого, а это требует его добровольного согласия. Я не успел или, точнее, не сумел создать условий, необходимых для гарантированного получения положительного ответа на предложение подвергнуться необычной процедуре.
— Каким образом Вы заставили Кокрошу убить барона Рагозу?
Шамон вздрогнул от неожиданности, но сумел взять себя в руки и хладнокровно ответил:
— Вы смотрите не в ту сторону.
Пора заканчивать разговор, подумал Олмир, все равно от Их Святейшества ничего не добьешься. И задал последний вопрос:
— Вы бывали в Сумеречных Созвездиях?
На сей раз Шамон надолго задумался. Олмиру пришлось повторить:
— Я спрашиваю, посещали ли Вы Сумеречные Созвездия.
— Нет, не посещал. Я догадываюсь, почему Вы задали этот вопрос. Интересная мысль. Вы полагаете, что идя по этому пути можно добраться до того, кто… приказал убить Рагозу?
— Да. К числу его жертв я бы отнес и Антуана Смирнова. Приходят на ум и некоторые другие непонятные события. Скажем, появление отравленного торта в нашей школе… Если, конечно, это не Ваших рук дело или не очередная глупая шутка старика Шойского.
— Я, пожалуй, смогу высказать некоторые свои соображения по данному поводу. При условии, однако, если будет принято предложение, сделанное Вам при первой нашей встрече.
— Полностью подчиниться КЗЧ?
— Тогда я высоко поднял планку, чтобы было чем торговать. Достаточно формального согласия на сотрудничество. Мы оставим вам полную свободу действий. Вы будете только информировать нас о своих контактах с меритцами. В тех объемах, какие сочтете нужными. Единственное дополнительное условие — согласие учеников королевского лицея на снятие развернутых психограмм.
— Зачем это Комитету?
— Нам это не надо. Это нужно всему Содружеству, чтобы придать импульс исследованиям федерального Института психодинамики.
Олмир выдержал паузу и торжественно произнес:
— Во внешней политике мы будем точно следовать принципам Джорджа Второго.
— Жизнь идет вперед, Ваше Величество. Из колонизируемой планеты Ремита превратилась в удобный для проживания человека мир. Выросло ее население. Нынешнее политическое и экономическое значение Вашей общины в Содружестве несравнимо с существовавшим во времена Реформатора. Вы должны получить право иметь в Галактическом Совете полномочного представителя.