— Почему?
— Канцлер говорит, что нужен особый талант.
Олмир вопросительно посмотрел на Вана. Тот почмокал губами, но промолчал. Повисла минутная пауза. Потом Ван встряхнул головой и сказал:
— Ладно, работай. Пока!
— Пока, — ответил Олмир и вновь углубился в чтение. Он с большим удовольствием бросил бы это занятие, да Кокроша как-то язвительно сказал, что ставить свою подпись на непрочитанный документ — первый признак плохого руководителя.
Позвонил Начальник королевского протокола и доложил, что дочь герцога Кунтуэского просит разрешения посетить дворец. Олмир лишь кивнул в ответ.
Последние подписи на прочитанные бумаги он поставил, торопясь на обед.
Обед
Званый обед начался как обычное протокольное мероприятие подобного рода. На сей раз приглашенными были в основном Служители — члены Коллегии, ректоры крупнейших университетов, руководство Академии генетики и ведущих психотерапевтических школ. Естественно, присутствовали и главы региональных наблюдающих советов. Всего человек пятьдесят. После того, как отец Вана, Жан Мерсье, снял с себя полномочия Председателя Коллегии, этот пост оставался вакантным, и обязанности главы Служителей поочередно исполняли члены Коллегии. Сейчас был черед Ионы Фара. Он и представил своих подопечных королю.
Многие из собравшихся были хорошо знакомы Олмиру, облик иных смутно припоминался. Среди последних был Герман Леверье, чье имя уже звучало в этот день неоднократно. Стараясь запомнить, Олмир внимательно рассмотрел графа. Перед ним в почтительном полупоклоне замер довольно импозантный мужчина с благородной сединой на висках и мощным волевым подбородком. Тонкие губы обрамляли жесткие складки. Как председатель одного из наблюдающих советов, граф не принадлежал касте Служителей и, естественно, не был облачен в сутану. Неброский костюм его скрадывал очертания тела, однако одни только кисти рук выдавали недюжинную силу.
— Что-то я не припомню, когда мы в предыдущий раз удостаивались чести пообедать в королевском дворце, — как бы между прочим произнес Иона Фара.
— Вы правы, Ваша Духовность, — ответил Олмир. — С тех пор прошло почти полгода.
— Нехорошо. Надо бы почаще встречаться, обсуждать наболевшие вопросы, изыскивать малейшие возможности лучше координировать свою работу.
— Так давайте заполним этот пробел!
После церемонии встречи Олмир пригласил всех к столу. Подождал, пока гости усядутся и осмотрятся. Держа в руке бокал с клюквенным соком, произнес первый тост, текст которого пробегал по маленькому экранчику перед его взором. Король не должен отвлекаться на рутинные дела: то, что следовало сказать, было продумано аналитиками и отшлифовано спичрайтерами. Управляли подсказывающим компьютером, дабы не было нужды что-либо запоминать, специальные помощники, напыщенно именуемые Чрезвычайными и Полномочными королевскими советниками.
Сердцевину маленькой речи Олмира занимал призыв к взаимопониманию и взаимопомощи. Королевство, мол, ждет от Служителей содействия в происходящих общественных преобразованиях, особенно — в деле ускорения реформы системы образования. Необходимо сделать акцент на изучение естественнонаучных дисциплин, позаботиться об образовании многочисленной отечественной плеяды научных и технических работников.
Делового содружества и в самом деле не хватало, неспроста Иона Фара, улучив момент, произнес слова порицания. Однако не ясно было, кто в этом виноват. После неудачной попытки давления на Коллегию, предпринятой Олмиром год назад, Служители с подозрением относились ко всем начинаниям Дома Медведя. Ожегшись, молодой король не осмеливался впредь проявлять самостоятельность и строго следовал рекомендациям своих советников. А те не могли пока придумать решительного шага к примирению.
В ответной речи Иона Фара в общих словах заверил, что Служители поддержат Дом Медведя во всех благих начинаниях.
Формальные любезности были соблюдены, и собравшиеся со спокойной совестью отдали должное предложенным блюдам и напиткам. По традиции королевская кухня отличалась не только изысканностью, но и новаторством: если кто-то где-то изобретал удачный рецепт изготовления популярного кушанья или же придумывал что-то, то новшество быстро внедрялось во дворце.
Для короля нет запретов, Олмир мог пить и есть все, что подавалось на стол. Но в питье он ограничивался соком. Остальные запивали еду, как правило, спиртным. Ремита на всю Галактику славилась своими винами, а в королевские погреба закладывались только лучшие, от одного букета которых пьяно кружилась голова. Тосты шли один за другим. Выдержать меру даже при осторожной дегустации предлагаемых алкогольных напитков было чрезвычайно трудно, и гости заметно повеселели. Над столом повис характерный шумок маловразумительного разговора обо всем и в то же время ни о чем.