— Правильно делали.
— Почему?
— Да потому, что нет никакого толку от физического устранения политических противников. Вот представьте себе, что Благов будет убит. Что изменится? Вместо него появится другой человек, возможно — еще более неудобный для нас, проводящий более жесткую политику. Что тогда?
— Преемника тоже можно приструнить. В конце концов — запугать.
— Экий ты кровожадный, однако, — сказал канцлер. — Убивать не обязательно. Но в одном ты, конечно, прав: Благов должен уйти из большой политики.
— Нет!
— Как Вам будет угодно, Ваше Величество!
Служители не смогли предугадать действия сподвижников Благова потому, подумал Олмир, что ни к кому из них в голову просто не могла прийти крамольная мысль, будто бы кто-то начнет противоречить Канону, сопротивляться казалось бы давно принятому решению ликвидировать Дом Дракона. Вот она, правильная оценка ситуации!
— Проблема не в Благове, — сказал он, — а в том, что ощутимое количество жителей королевства отказывается слепо следовать Канону. Не желают они, например, лишаться своего герцогства — и все тут. И никакие уложения им не указ. Некоторые из них даже готовы сложить с себя гражданские обязанности, если верховная власть не прислушается к их мнению. Раньше, видимо, не было таких людей. А сейчас они появились, и это объективная реальность. Неужели вы не обратили внимания на это обстоятельство?
Канцлер с секретарем озадаченно переглянулись. Ламарк сидел, упершись взором в стол. Олмир помолчал, вспомнил слова Анны Михайловны насчет требований Канона в отношении Юлианны и добавил:
— Надо признать, что наше общество изменилось, и выработать стратегию действий применительно к новым условиям. Подстроиться под новые реалии. Мы не можем перешагнуть через мнение определенной части наших граждан и продолжать настаивать просто на стирании Луонского герцогства с географической карты. Необходимо предложить что-то еще. Но что? — вот в чем первый, частный вопрос. Как провести назревшие реформы? — второй, более важный вопрос. Я ждал от вас ответа на них, а получил… непонятно что.
До последнего времени только Кокроша высказывал дельные мысли и неординарные суждения, подумал Олмир. С кем сейчас посоветоваться? Борис Краев утонул в мелких политических дрязгах и, вероятно, не в силах охватить общую картину, воспарить над суетой. Леон Октябрьский по уши завяз в бумагах. Не советчики они, не соратники, а технические исполнители. Все равно что отвертка в руке — способны делать только то, что им указывают.
На Олмира вновь накатило ощущение беспросветного одиночества. Не меньше, чем судьба королевства, его сейчас волновало будущее их с Зоей отношений. Но совершенно не с кем обсудить ее вызывающее поведение. Не с Краевым же, не с Октябрьским и, тем более, с чужим пока Ламарком делиться переживаниями! А Ван, наверное, опять умчался заниматься своей яхтой.
— Даже не представляю, что сказать, Ваше Величество, — пробормотал канцлер. — Надо подумать… поставить задачу аналитикам. Может, они что-нибудь и придумают…
Год назад, вырвавшись из тесной клетки школы-интерната, наглухо изолированной от остального мира, Олмир свежим взглядом увидел необходимость общественного переустройства.
Основатели человеческой колонии на Ремите создали государство, которое всемерно содействовало появлению людей с максимально высоким Совершенством. Такие люди появились. Вроде бы поставленная цель достигнута, и надо подумать, куда идти дальше, что-то изменить в обществе. Но все предложения перемен грубо пресекались. Олмир пробовал робко заикнуться о реформах, но его тут же одергивали: «рано, надо подождать», «общество не готово», «Служители против», «король не может подвергать сомнению Канон» и так далее. Вот и летели день за днем.
Но не обманешь здравый смысл. Он как росток рано или поздно, но вырвется на свободу, пробьет себе дорогу к солнцу. Сейчас, оказывается, уже многих людей не устраивают прежние порядки. Настала, значит, пора перемен? Как бы не так! Как всегда, власть исполняющие не чувствуют нового, не знают что предпринять.
В очередной раз кольнула Олмира неприятная мысль: может, все-таки прав Род, и в этом мире от желаний человека ничего не зависит? То не хватает воли, то — знаний и умений. Даже он, король, не в силах настоять на своем.
— А вы почему молчите? — спросил он у Ламарка.
Исполняющий обязанности начальника Службы безопасности ровным голосом произнес: