Так как Олмир молчал, Шамону пришлось продолжать:
— Но в чем-то Вы, Ваше Величество, правы. Лично я, например, считаю, что меритцы представляют источник смертельной опасности для человечества, ибо несут Разделение.
— Объясните.
— Для любого, обладающего зачатками религиозной культуры, смысл сказанного мною кристально ясен. С седой древности все пророки без устали повторяли предостережение, красной строкой проходящее через священные тексты: разделившись, человек погибнет.
— Продолжайте.
— Великая истина состоит в том, что нет абсолютно одинаковых людей. У каждого свои преимущества и недостатки, возможности и ограничения. Но всеми этими различиями при определенных усилиях представляется возможным пренебречь, превратить в несущественные. Вспомните крылатое выражение «перед Богом все равны». Так было, пока Мерита не разрушила этот порядок вещей. Разница между обычным человеком и меритским магом, насколько нам известно, неуничтожима. Маг — качественно иное существо, не имеющее почти ничего человеческого, кроме внешнего телесного облика.
После небольшой паузы Шамон продолжил:
— В научно-технических областях знаний Мерита на тысячелетия опередила остальное человечество, все иные известные нам расы разумных. Ах, если бы только этим ограничивалось их превосходство! По-настоящему страшно иное. Мы не можем представить себе даже механизм действия многих меритских приборов и приспособлений. Более того, их существование часто противоречит современным знаниям об устройстве мира. Самый вопиющий случай — их так называемые «метки». На одного они «вешают» Метку Неуязвимости — и пули пролетают мимо него, ножи ломаются, взрыватели не срабатывают, огонь гаснет, яд нейтрализуется. На другого они налепляют Метку Удачи — и ему везде и всегда начинает сказочно, необъяснимо везти. Мистика какая-то! Чертовщина!
Олмир улыбнулся про себя: он-то знал, каким образом меритские маги создают невозможные вещи. Но Их Святейшество пусть остается в неведении. И о самих меритских технологиях, и о том, что и о чем знают учащиеся королевского лицея.
— Хорошо, — сказал он, — я обдумаю ваши слова и через некоторое время сообщу свое решение. На этом наш разговор закончен, или вы хотите еще что-то сказать?
Шамон пристально смотрел прямо в глаза. Олмир выдержал его взгляд.
— Да, я хочу сказать следующее, — порывшись в карманах, Шамон извлек горсть серого порошка и высыпал его на стол перед собой. — Как Вы думаете, Ваше Величество, что это?
— Мусор какой-то. Мелкий песок.
— Это Мировая пыль. Самая ненужная и ничтожная вещь на свете, вредная разве что своей назойливостью. Наше мироздание самообусловлено, едино и дивно упорядочено. Смысл существования и великого, и малого в том, чтобы найти свою сопринадлежность, отдаться взаимослужению, выполнять возложенную на него функцию. Всякая мельчайшая материальная частичка, каждый человек, каждая планета и галактика должны найти свое предназначение. Лишнее, не нашедшее места в строгом порядке бытия, отбрасывается. Превращается в неустроенное множество. В элемент хаоса, в эту самую пыль. День и ночь я буду молиться, дабы вас не постигла сия незавидная участь. Чтобы Ремита не выпала из мирового устройства. Не распылила бы себя по пустякам.
— У вас все?
— Да, Ваше Величество, — смиренно произнес Шамон, вставая.
— Позже я сообщу вам свое решение, — сухо повторил Олмир.
— Вы можете не облекать его в слова, — предложил Шамон, рассеянно сметая свою пыль на пол. — Просто посетите родиниловскую обитель. Это и будет началом нашего сотрудничества.
— Спасибо за приглашение. Я подумаю, — сказал Олмир, довольно невежливо увлекая Шамона к выходу.
— Пусть поводырем Вам при этом будет не гордыня заблуждающегося разума, а чувство гармонии с окружающим дивным миром. Денно и нощно я буду молиться за вас…
Последние слова Шамон говорил стоя на пороге кабинета.
Далее Их Святейшество сопровождали к выходу из дворца Леон с Главным церемониймейстером. Краев с Ламарком застыли перед Олмиром.
— Ознакомьтесь пока с записью нашего разговора. Надо будет его обсудить, — сказал им Олмир. — Да распорядитесь, чтобы прибрали здесь. Шамон насыпал какую-то пыль. Я буду у себя, посмотрю последние новости.
Оказавшись в малом кабинете, он не утерпел и приоткрыл дверь, ведущую в соседнюю комнату. Заглянул. За прошедшее время там полностью обновили обстановку. Поменяли не только мебель, но и настенные гобелены, установили другие светильники. На том месте, где раньше было кресло, в котором убили Рагозу, стояли поминальные свечи, лежали цветы. Только эта деталь напоминала о разыгравшейся здесь трагедии. Но все равно Олмиру стало как-то не по себе, будто витал в помещении дух умерщвленного. Он плотнее закрыл дверь, щелкнул замком. Постоял, прислонившись к косяку.