Домик, служивший ему временным пристанищем, притаился под тенью невысоких деревьев. Чуть вдали виднелись другие кучки таких же деревьев, заросли кустарника. Но не чахлая растительность, а спокойная мощь моря была главной деталью пейзажа и притягивала взор. Песчаный пляж с редко торчащими колючками начинался буквально в десяти метрах. Еще виднелись какие-то куцые, выгоревшие на солнце тенты, пахло костром. Людей Ван не заметил.
Сделав несколько шагов, он наступил на клейкую, противно пахнущую бумажку. Стряхивая ее с ноги, оступился и укололся об огрызок металлической вилки. Ну и ну. Зачем же мусорить? До этого никогда он не попадал в подобные места и принимал за очевидность, что первое требование для среды обитания человека — чистота. Здесь, очевидно, думали иначе.
Недавний шторм вынес на берег много и крупного мусора. Бревна, покореженные ветки, обрывки пластика, спутавшиеся охапки гниющих водорослей. Неужели трудно все это убрать?
— Эй, утопленник, — окликнули его.
Ван обернулся и увидел местного жителя. В таких же шортах и соломенной шляпе, он стоял рядом с местом, откуда поднимался дымок, и призывно махал ему рукой.
— Здравствуйте, меня зовут Ван Мерсье, — сказал Ван, подойдя ближе.
— Очень приятно, — ответил абориген, приподняв полы шляпы. — Мне все равно, как тебя называть. Ван — так Ван. А мое сегодняшнее имя — Питер. В общем, считай, что познакомились. Садись, пообедаем вместе.
На углях поспевало, покрывшись аппетитной корочкой, мясо на шампуре. Рядом в углублении притаилась корзина с какими-то фруктами, небрежно прикрытая большими зелеными листьями.
— Спасибо, — сказал Ван и потянулся к шампуру.
— Э, нет, — запротестовал Питер, — это мое. У нас каждый сам готовит себе еду.
— Где же я достану продукты?
— Фрукты можешь брать из этой корзины. Вон там, под кустами, холодильник. В нем напитки. А мясо в контейнере на причале.
— На самом солнцепеке? Оно ж испортится.
— Пусть портится. Новое привезут. Здесь нет чудаков тащить его оттуда.
— А шампуры?
— Да вон там, в землю воткнуты.
Ван выбрал два шампура почище, почистил их мокрым песком, прополоскал в набегающих волнах, пошел к контейнерам. Солнце жарило немилосердно.
В тяжелых жбанах под толстой крышкой в едком маринаде плавали куски грудинки. Точнее, ее имитации. Ван знал, что в пищу человеку поступало только бескостное мясо митов, искусственно выведенных созданий. Ребрышки изготавливались и вклеивались на специальных заводах общественного питания.
Нанизав на свои шампуры несколько больших кусков, Ван вернулся к кострищу, приладил мясо на угли.
Питер молча грыз свою порцию. Доев, обтер рот, вытер жирные руки о шорты, нашел несколько палок и приличный кусок брезента. Воткнув палки в землю, соорудил навес. Двигался он еле-еле, как полуживой.
— Ну и видок у тебя, утопленничек, — сказал он. Вероятно, он успел забыть, как зовут Вана.
Покопавшись в куче мусора, извлек осколок зеркала, протянул с усмешкой.
— Полюбуйся на себя.
Ван глянул и оторопел. Под его глазами, словно спущенные солнцезащитные очки, набухли темно-красные, почти черные шишки. Волосы спутались и потеряли былой пепельно-русый цвет, стали какими-то грязно-коричневыми из-за засохшей на них крови. В одном месте голова была выбрита, виднелся шрам, залитый коллоидом. Кое-где на теле проступали синюшные пятна.
— В общем, пока тебе лучше не появляться на людях, — сделал вывод Питер и потерял к нему всякий интерес. Достав из холодильника вмиг запотевшую бутылочку, залез в тень под брезент и через соломинку стал тянуть какой-то напиток ярко зеленого цвета.
Почувствовав себя крайне неуютно, Ван перевернул шампуры, поворошил угли. Зря Питер думает, что общается совсем с конченым человеком, подумал он и спросил:
— А где… — Ван понял, что не знает имени прекрасной незнакомки, превратившей его в мужчину, — женщина, молодая, волосы короткие, чуть темнее, чем у меня? Купальник у нее синего цвета.
А, может, и не синего? Какие еще отличительные признаки ее привести? К счастью, Питер догадался, о ком речь.
— Милка? Она ушла.
Вот, значит, как ее зовут — Мила. А он, балбес, даже не спросил у нее!
— Куда?
— Да на ту сторону, — Питер неопределенно махнул рукой в сторону от моря. — Она, вообще говоря, редко приходит сюда.
— А что там? — спросил Ван, понимая, что Питер говорит о противоположной стороне острова.
— Там, в общем-то, нудистский пляж, — лениво протянул Питер, давая понять, что поддерживать разговор ему в тягость.