Олмир в это время выслушивал лейтенанта гвардейцев, начальствующего над выставленной у Сфинкса охраной. В завершение доклада, тот сказал:
— Здесь крутится масса очень подозрительных личностей. Мы никого не пускаем в зону оцепления, но сами плохо контролируем ситуацию. Не разобрались с системами жизнеобеспечения дворца, не отыскали пульт управления хадрайверами. Внутреннее освещение то зажигается, то гаснет. Происходят непонятные перемещения стен. Похоже, у Сфинкса полно загадок.
— Прошу вас сопровождать меня. Кто знает, как можно отключить хадрайверы?
— Вероятно, только барон Акумов. Он занимает здесь какой-то важный пост. То ли главный смотритель, то ли завхоз. Его мы на всякий случай тоже не пускаем внутрь.
— Придется взять его с собой. Его помощь не будет лишней. Где он?
— Я здесь, Ваше Величество, — выскочил Акумов, подобострастно согнувшись.
У разных людей реакция на одно и то же раздражение различна. Одни в минуты опасности краснеют — только из них, говорят, набирал солдат в свои железные легионы величайший полководец древности Юлий Цезарь. Другие при тех же обстоятельствах бледнеют, и не получаются из них хорошие воины, даже если они выносливее, сильнее и смелее первых. Причина тому чисто физиологические особенности. В критической ситуации кровь у них отливает от головы, подступает немочь, и ничего с собой они не в силах поделать. Так и в других сферах деятельности. Одни, получив оплеуху от властей, идут в революционеры, а другие становятся примером послушания. Акумов, очевидно, принадлежал к последнему сорту людей.
От барона веяло такой угодливостью, что Олмир не раздумывая сказал:
— Вы идете с нами. Укажете дорогу в покои, где сейчас находится герцогиня Луонская.
— Рад стараться, Ваше Величество! Их Высочество, наверное, в библиотеке.
— Так, с нами пойдет и Кутузов. Ну, лейтенант, давайте команду пропустить нас.
— Оп па! Мне показалось, что кто-то пробежал внутрь дворца, — сказал лейтенант, тревожно вглядываясь в темноту. — Ваше Величество, Вы ничего не заметили?
— Не заметил, меня ослепляют костры.
— Какая-то тень вроде бы мелькнула, — неуверенно сказал стоящий рядом гвардеец.
Акумов пожал плечами: он был готов согласиться с любым утверждением.
— Ваше Величество, позвольте, я пойду впереди. Барон, не отставайте от меня, — скомандовал лейтенант и заспешил вперед.
Через несколько шагов он перешел на бег, Акумов еле поспевал следом.
Олмир ускорил шаг, но бежать не решился: не к лицу это королю. Краем глаза заметил, что Кутузов в полуприседе обгоняет его сбоку. Сразу виден профессионализм: скользящий шаг журналиста позволял постоянно держать телекамеру на одной и той же высоте, не трясти ее, и качество снимаемого им не вызывало нареканий, вероятно, самого требовательного и нервного зрителя.
В итоге Олмир, соблюдая королевское достоинство, оказался последним у открытых настежь дворцовых ворот. Опутывающие его взгляды исчезли — и он припустил во всю прыть.
Ранее ему не приходилось бывать в Сфинксе, но Зоя достаточно точно описала внутреннее устройство своего родового дворца. Они вошли внутрь через боковые ворота. Здесь было «чрево» Сфинкса, и длинные, плавно изгибающиеся коридоры имитировали кишки. Мощная силовая конструкция дворца была упрятана под многометровым слоем материалов, напоминающих хрусталь. Обычные светильники не горели, но где-то в глубине стен и потолков мелькали разноцветные искорки. Из-за этого временами казалось, что не бежишь, а паришь в бесконечном пространстве.
Олмир быстро потерял ориентировку, и мчался туда, куда сами несли ноги. Когда он миновал огромные залы — «легкие» Сфинкса, — услышал шум, производимый бежавшими впереди Акумовым и Кутузовым. Лейтенант, видимо, передвигался без единого шороха. Олмир начал догонять их, но все равно пропустил главные события.
Георгий Пятнадцатый, молодой герцог Цезийский, всегда поступал правильно. Считал он необходимым оказать посильную поддержку Зое в трудные времена — вот и находился рядом с ней последние дни. Селена Бюлова, конечно, тоже не могла остаться в стороне. Сколько треволнений и бытовых неудобств они претерпели! И сейчас, расположившись в углу читального зала дворцовой библиотеки, они пили чай, разогреваемый на старинной спиртовке. Ее случайно нашла Селена в каком-то чулане. Темноту разгонял блеклый свет нескольких фонариков, не отказавших в хадрайверном поле потому, что в их конструкции не было логических устройств.