— Да, — кивнул Сальников.
— Сможешь ли ты показать это место?
Сальников снова ответил утвердительно.
— Я хочу, чтобы ты проводил туда послушника Кори.
— Путь туда долог, — покачал головой Сальников, — не меньше трех дней. Дорога трудная, а у меня еще не прошла нога, которую я повредил в горах. Может, кто-нибудь из жителей поселка сумеет сделать это вместо меня?
— С тех пор, как жители долины перестали добывать пищу при помощи убийства, они не ходят далеко в горы. А последние охотники слишком стары и немощны, чтобы быть проводниками. Лучше тебя никто не сможет показать дорогу. Но я понял: ты чего-то хочешь за это? Говори.
— Я провожу Кори, — с облегчением произнес Сальников. — Но когда мы вернемся, я хочу, чтобы мне показали крепость чужаков.
Старик едва заметно усмехнулся.
— Хорошо, — он легко поднялся со скамьи, показывая, что разговор окончен. — Горон скажет тебе, как найти крепость.
Солнечный свет резанул по глазам, привыкшим к полумраку, и Сальников на секунду зажмурился. Открыв глаза, увидел, что Кори чуть поодаль беседует с двумя мужчинами. Они не были жителями поселка, прежде Сальников их никогда не встречал. Их одежда была пыльной, лица изможденными, и Сальников слегка забеспокоился: не с побережья ли они пришли в долину? Если так, его положение может здорово осложниться. Придется что-то придумывать, менять легенду.
Окончив разговор, Кори проводил собеседников до входа в Храм и вернулся к Сальникову.
— Откуда пришли эти люди? — спросил Сальников. — Я никогда не встречал их в поселке.
— Издалека, — ответил Кори. — Это жители гор.
— Им тоже нужен совет Учителей?
— Ты пойдешь на свадьбу? — уклонился от ответа Кори. — Идем вместе.
Свадьба давно началась, но Сальникова и Кори встретил сам хозяин дома и усадил к большому столу, накрытому прямо во дворе, на почетную сторону — лицом к восходу солнца. Справа от Сальникова сидел Горон, соседкой Кори оказалась Нола. Отчего-то Кори сразу сделался очень серьезным, смотрел прямо перед собой, почти не поворачивая головы в ее сторону.
Кирос протиснулся между Гороном и Сальниковым, протянул чашу с вином.
— Выпей, чужеземец, — проговорил он чуть заплетающимся языком. — Это вино так же сладко, как твои сказки, но пьянит куда больше.
Он рассмеялся, довольный своей шуткой.
— Вчера ты вернулся с гор, — заговорил он, едва чаши опустели. — Не видел ли ты там чего-нибудь странного?
Горон в это время был увлечен спором с соседом слева и не слышал вопроса. Сальников уже собрался ответить, как вдруг почувствовал легкое, но настойчивое прикосновение локтя Кори.
— Нет, — помедлив сказал он. — А что странного можно увидеть в горах?
— Не знаю, Сказочник, — весело закричал Кирос. — Много небылиц ходит по свету, но, в отличие от твоих, они вовсе не так интересны.
Он вдруг вскочил и закричал еще громче:
— Тихо! Сейчас мы услышим о волшебных приключениях, о славных богатырях и страшных чудовищах! Вик-тор будет рассказывать сказку!
Шум утих. Сальников достал из чехла лютню и провел пальцами по струнам…
Они вышли засветло, и когда солнечные лучи окончательно прогнали ночные тени, уже были на перевале. Разговаривали мало потому, что идти приходилось друг за другом, да к тому же Сальников, рассчитывавший добраться до цели скорее, чем в первый раз, взял довольно высокий темп.
К вечеру он увидел, что Кори заметно устал, и решил сделать привал. Поев, они завернулись в плащи и легли по обе стороны костра, но спать не хотелось ни тому, ни другому.
— Послушай, Кори, — сказал Сальников. — Расскажи мне об Учении. Я уже два месяца живу в долине, но не знаю о нем почти ничего. Или об этом тоже не полагается говорить с чужеземцами?
— Ты просто не спрашивал, — ответил Кори. — Учение открыто для всех. Смысл его прост, цель ясна. Человек должен быть чист в делах и помыслах перед лицом Великого Судии, и тогда дети его детей достигнут истинного могущества.
Учителя Подземного Храма знают мудрость минувших дней, приумножают ее и передают всем желающим безвозмездно, требуя лишь одного: соблюдения главных заветов. Их немного, но они стали законами нашего маленького мира: ни одно знание не должно нести зло, лишь то знание истинно, что отмечено печатью доброты; случайно причиненное, неумышленное зло не заслуживает отмщения; зло намеренное — влечет изгнание того, кто его совершил; убийство не должно служить источником существования, способом продолжения жизни…
— Подожди, Кори, — прервал его Сальников, — но ведь раньше среди жителей долины было немало охотников?