- Что-то ты молчишь... - протянула тем временем спутница.
- А что надо говорить? - уточнил Винс, наметанный взгляд которого как раз выхватил занятную деталь - в одной из подворотен опустившийся бродяга, сидевший на куче мусора, при виде парочки явно напрягся. Впрочем, вовремя себя на этом поймал и попытался скрыть внезапный интерес. Вроде незаметно, но Винсент на такие мелочи был натренирован. Поэтому он скорее по привычке, нежели из каких-то серьезных опасений, запомнил время встречи, чтобы потом извлечь кадр из видео-лога для детальной проработки.
- Что говорить? - переспросила с удивлением Су Мин. - Обычно люди говорят о чем-то приятном, задают вопросы...
- Точно! - он усмехнулся. - Я говорил, что ты прекрасно выглядишь?
- Говорил, - кивнула девушка.
- А уточнял, насколько прекрасно?
- Нет, - она улыбнулась. - Но можешь.
- М... даже не знаю, с чем сравнить. Собственно, об этом и думаю всю дорогу. Что-то нужно эффектное сказать. Комплимент такой, запоминающийся... - он сделал вид, будто перебирает в уме слова.
- И? - она явно ждала, когда он закончит свою мысль приятным женскому сердцу эпитетом.
Винс сокрушенно покачал головой:
- Понимаешь, на ум приходит очень точное, но не очень приличное. В хорошем, конечно, смысле.
Су Мин развеселилась и сжалилась:
- Ладно уж, говори неприличное. Хотя в зале переговоров у тебя с приличиями был полный порядок, как и с мозгами.
Рейдер ответил:
- Там ты не стояла так близко. И юбка прикрывала колени. Сейчас мне сложнее сосредоточиться.
Спутница опять засмеялась. Причем очень искренне. Хреновы дела в этом секторе, если красивую женщину некому развлечь комплиментами и банальным трепом.
- Что же ты отказался от стриптиза голограммы? - лукаво спросила она.
- Зачем смотреть на голограмму, когда где-то есть оригинал? - удивился Винсент.
- Оригинал еще не факт, что захочет раздеться, - заметила девушка.
- Это уже вопрос моей убедительности, - усмехнулся собеседник.
- А ты, я гляжу, не страдаешь излишней скромностью... - протянула Су Мин.
- Нет, конечно. Я вообще категорически против страданий.
- Пришли, - через пару минут возвестила кореянка, поворачиваясь к спутнику. - Ты, кстати, так и не сказал неприличного комплимента.
Винс сделал вид, что задумался, после чего наклонился к уху Су Мин и произнес едва слышно:
- И не скажу. Но, поверь, про себя повторю его ещё не раз.
Она ущипнула его за плечо:
- Болтун!
Рейдер сделал приглашающий жест, так как до входа в "Две хризантемы" оставалась всего несколько шагов.
Охрана в дверях привычно дёрнулась навстречу, но, узнав Су Мин, мордовороты расплылись в улыбках:
- Приветствую, мисс Су Мин! - обрадовался старший - здоровенный детина с длинными, собранными в хвост патлами. - Мне издали даже показалось, будто ты Керро под руку выгуливаешь.
- Пусть его Алиса выгуливает, - усмехнулась в ответ кореянка, - как раз к нам занесло.
- За спутника отвечаешь? - кивнул тем временем охранник на Винса.
- Разумеется, - девушка даже слегка удивилась.
- Замечательно, - мужик отошел в сторону, освобождая вход. - Но, пока ты не сказала, отвечаю я. Правила.
- Конечно, - кивнула гостья.
Она, видимо, хотела добавить еще что-то, но передумала, повернулась к Винсу, одарила его ослепительной улыбкой и потянула внутрь:
- Идём.
Вот так, запросто и не разоружаясь.
Удивительно, но с наступлением вечера бар изменился до неузнаваемости. Если днём это было приличное безопасное место, где можно поесть, выпить и поговорить о делах, то сейчас... Сейчас произошла глобальная смена декораций. Столики - днем ярко освещенные - теперь оказались в тени, лиц посетителей было не разглядеть, что на столешницах, понимали только сидящие. Проходы освещены скупо.
Зато стойка... сцена в лучах рампы. Яркий свет, чёткий, жесткий. Прямо-таки приглашение - покажись миру! Не стрёмно? Так покажись!
А в придачу неритмичные вспышки в ультрафиолете и инфракрасном. Незаметные глазу, но сводящие с ума приборы ночного видения. Зато музыка лилась мягкая, не раздражающая, не вздергивающая. Тихо так, будто шепчет на ухо: здесь спокойно, расслабься - наберись сил... пригодятся.
Тут билось размеренно и гулко самое сердце сектора.
Бармен за стойкой увидел Су Мин и, не задавая вопросов, начал мешать коктейль. И только поставив перед девушкой бокал, обратился к её спутнику. Тот попросил пива.
Пока Су Мин тянула через трубочку свою слабенькую и сладенькую бурду, подошёл официант и замер рядом, чтобы проводить за столик.
Винс, сохраняя каменную морду, про себя всё-таки усмехнулся. Игры. Старые добрые игры. Демонстрация. Только теперь уже для него. Что ж, приятно...
В этот миг кореянка вдруг дёрнулась. Еле-еле, однако рейдер насторожился - не просто же так она согласилась именно на "Хризантемы", чего б ей тут напрягаться?
- С гайдзинами, значит, мы не встречаемся?! - квадратный негр с толстой шеей, обритой башкой и выразительной эспаньолкой на морде вырос в пятачке света, играя мускулами под просторной футболкой. - А этот типа, мля, узкоглазый?! Типа свой?!
Колоритный мужик! В зимних спортивных штанах, толстых кроссовках, с золотым перстнем на мизинце. Винсент готов был спорить, что на шее под футболкой у чернорожего болталась и золотая цепь, толщиной с палец. А вот думать он явно не думает. Приписать кореянке японское слово... намекнуть, что она японка. Или ему все азиаты на одно лицо? В любом случае, за куда меньшее убивают на месте.
Тем временем из-за спины крутого "спортсмена" неслышно вышел Ушлый, уже надевший шляпу. По пятам за бонзой проследовали двое его охранников. Место встречи, значит? Хе-хе...
Пока Винс с интересом разглядывал нового представителя сектора, тот многозначительно подвигал тяжелой челюстью и ткнул пальцем в рейдера:
- Эт, типа, не гайдзин?
Су Мин к удивлению Винса в ответ лишь расслабленно улыбнулась и развела руками:
- Бивень, твой отец был бакланом. Твой дед был бакланом, - девушка облокотилась о стойку. - И твой сын тоже будет бакланом. А кто все твои женщины, я лучше промолчу.
Правая ладонь кореянки развернулась к бугаю, и тот вдруг, коротко дёрнувшись, упал.
- Впрочем, о чём говорить с бакланом? - девушка посмотрела на официанта. - Веди. Мне надоело тут стоять.
Уже подходя к столику, Винс сказал:
- Беспроводной тазер - не самая надёжная вещь.
Его спутница пожала плечами:
- Кого любит мир, тому и соломинка - надёжный мост, - в полутьме улыбка девушки была не видна, но угадывалась в голосе.
* * *
У Айи опять болела голова. Не остро, до рези в глазах и тошноты, а нудно, монотонно. Боль расходилась волнами, как круги по воде. Разбуженная внезапной пробежкой и грохотом выстрелов, она родилась, словно далекое эхо. Только, в отличие от эха, не удалялась, а наоборот, неспешно приближалась, усиливалась.
У кроликов было тепло, но слишком людно. Общий зал у них, видимо, редко пустовал. А ещё на скамье возле стены девушке отчего-то именно сейчас было неудобно. Собственная одежда, впервые за последние дни сидящая по размеру, начала раздражать и мешать. Хотелось сдернуть с себя всё, вплоть до белья. Казалось, каждый шов впивается в тело. И голоса раздражали, и запахи. Даже нет, не раздражали. Бесили.
Однако народу припёрло трепаться. Керро, Алиса и Роджер свалили в одну из комнат, видимо, обсуждать грядущий рейд. Потом к ним присоединился Мать Тереза. Сидящие возле окна Эсмеральда, Питер Пэн и Тарзан резались в карты и о чем-то спорили. Карты шуршали и звонко шлёпали рубашками об стол. Эсмеральда притоптывала тяжёлым ботинком. Питер Пэн громко и заливисто смеялся... Чуть в стороне Покахонтас равнодушно разбирала свою снайперку. И все эти звуки Айю тоже неимоверно раздражали.